Квест. Юрий Каранин

он всюду. В страду – он – на технике, в межстрадье – на стройке. И еще ни одна большая стройка без Петрухи не обошлась.

      Все свои специальности Петруха обрел самоуком: сметливым глазом да тайными тренировками. Может и на токарном немного работать, и по кузнечному делу, но уж плотничья сноровка от деда досталась, который большим мастером был. Найдется ли хоть один дом, где не сохранилась вещественная память о нем? А ведь и прожил немного. Ох, если бы не война!

      А вот Петруху недолюбливают. Он это чувствует, и хотя виду не показывает, но переживает остро. И людям старается услужить, в помощи ниеогда не откажет. Но все усилия укрепить авторитет перечеркиваются по утрам, на «нарядах», – словно, Бес под ребро толкает. Федька – мужик ушлый. Зная, что за Петрухой проверять не надо, – все сделает «тип-топ», – он посылает его именно туда, где требуется кропотливость и аккуратность. А такие работы, как правило, оплачиваются «жиже», – и потому редкий наряд без схваток. Нередко Петруха осиливал, чем злил мужиков, потерявших заработок. Но знали за Петрухой и подбирать разбросанное. Кое-кто пострадал за это даже своей зарплатой, – эти недолюбливали сильней.

      Но даже и эти не могли не уважать Петруху за умение и сметку, да еще и за то, что оказав помощь, он не брал расчета, хотя и не понимали этого. Не понимал Петруха и сам, но, как только дело доходило до расчета, он вдруг испытывал странное беспокойство, похожее на стыд, или еще что-то подобное, краснел, и категорически отказывался. К выпивке же относился с явным неудовольствием, хотя и трезвенником не был.

      И вот он умирает.

      Петруха еще раз встрепенулся, и предпринял последнюю, отчаянную, попытку спастись, вырвав бороду по волосинке. Но боль оказалась нестерпимой, и, к тому же, не слушались уже и пальцы.

      «Как же это волки попавшую в капкан лапу перегрызают?», – подумал, было, но мысль скользнула вяло, и уже не вызвала в нем ни обиды, ни отчаянья, ни страха. Ничего. Петруха больше ни о чем не думал. Стоя в нелопой позе, он засыпал.

      6

      Очнулся он от испуганного крика:

      – Петро, что с тобой?

      Не заметил Петруха, засыпая, как заскулил, словно самый разнесчастный пес. Он уже не слышал себя. Он вырубился. И выл.

      «Как по покойнику», – Неприятно придавило ухо, – И Федор поспешил домой, хотя вот уже дней десять – ни дождя, ни солнца, а сегодня вдруг да вызвездило. Обычно в ритуал перед сном входит не только поход «до ветру», но и, как ни странно, послушать собак

      Сегодня Федор малость припоздал, – и большинство из них уже спустили с цепи, – вместо скулежа отовсюду доносится веселая перекличка лаем.

      «Леха Илларев почему-то Полкана не выпустил? Ага, выпускает. Санины к сыну уехали. Рекс теперь до утра будет скулить. А это-то кто? Санька Иваньков со своей Найдой в лес уехал. Берту грешно не узнать, а это? Вой какой-то чудной? – Федор недоуменно потер черепушку, и, зябко подернув