Кладовая солнца. Михаил Пришвин

Заяц идет: это песня запрещенная.

      Так и сказал: за-пре-щен-на-я. С этого и началось. Запрещенная песенка навела на мысль Курымушку взять как-нибудь и открыться во всем Несговорову. Но как это сделать? Он понимал, что открываться нужно по частям, вот как с физикой: захотелось открыться в интересе к машинам, сказал, его поняли, а что теперь хотелось Курымушке, то было совсем другое: сразу во всем чтобы его поняли и он бы сразу все понял и стал как все умные. Ему казалось, что есть какая-то большая тайна, известная только учителям, ее они хранят от всех и служат вроде как бы Богу. А то почему бы они, такие уродливые, держали все в своих руках и их слушались и даже боялись умные восьмиклассники? Просто понять – они служили Богу, но около этого у восьмиклассников и было как раз то, отчего они и умные: им известно что-то запрещенное, и вот это понять – сразу станешь и умным. Каждый день с немым вопросом смотрел Курымушка во время большой перемены на Несговорова, и вопрос его вот-вот был готов сорваться, но, почти что разинув рот для вопроса, он густо краснел и отходил. Мучительно думалось каждый день и каждую ночь, как спросить, чтобы Несговоров понял.

      – Чего ты смотришь на меня так странно, Купидоша? – спросил однажды Несговоров. – Не нужно ли тебе чего-нибудь от меня? Я с удовольствием.

      Тогда желанный вопрос вдруг нашелся в самой простой форме.

      Купидоша сказал:

      – Я бы желал прочесть такую книгу, чтобы мне открылись все тайны.

      – Какие такие тайны?

      – Всякие-развсякие, что от нас скрывают учителя.

      – У них тайн никаких нет.

      – Нет? А Бог! Ведь они Богу служат?

      – Как Богу?

      – Ну а из-за чего же они и мы переносим такую ужасную скуку и родители наши расходуются на нас; для чего-нибудь все это делается?

      – Вот что, брат, – сказал Несговоров, – физику ты вот сразу понял, попробуй-ка ты одолеть Бокля, возьми-ка почитай, я тебе завтра принесу, только никому не показывай, и это у нас считается запрещенной книгой.

      – За-пре-щен-ной!

      – Ну да что тут такого… тебе это уже надо знать: существует целая подпольная жизнь.

      – Под-поль-на-я!

      По этой своей врожденной привычке вдруг из одного слова создавать себе целый мир Курымушка вообразил сразу себе какую-то жизнь под полом, наподобие крыс и мышей, страшную, таинственную жизнь, и как раз это именно было то, чего просила его душа.

      – Та песенка, – спросил он, – тоже подпольная?

      – Какая?

      – Мотив ее такой: там-та-та-а-та…

      – Тише! Это «Марсельеза». Конечно подпольная…

      – Вот бы мне слова…

      – Хорошо, завтра я тебе напишу «Марсельезу» и принесу вместе с Боклем. Только смотри, начинаешь заниматься подпольной жизнью – нужна конспирация.

      – Кон-спи-ра-ция!

      – Это значит держать язык за зубами, запрещенные книги, листки – все прятать так, чтобы и мышь не знала о них. Понял?

      – Понял очень хорошо, я всегда был такой…

      – Конспиративный? Очень хорошо, да я это и знаю: не шутка начать