Любовь до гроба. Алинда Ивлева

а яма есть, – забасил Егор и почесал в трусах. Милки искоса глянул и усмехнулся уголками губ. – Держитесь, прокачу с ветерком, дышите глубже, проезжаем Сочи.

      – Сочи? – не поняла шутки Людмила.

      – Сиди уже, Муратовку проезжаем, – Лариса успокоила сестру. – А далеко?

      – Часа два, если пробок не будет, – сообщил водитель.

      ⠀ Пассажиры успокоились и уставились в окна. Вылетели на дорогу вдоль кукурузного поля у подлеска. Стройные, цвета липового меда, стебли волновались на ветру, и размахивали почерневшими шапками, шевеля сухими усами.

      – Кукуруза, кукуруза, – закричали дети, никогда прежде не видевшие её.

      – Рус, а помнишь, как от сторожа с ружьём тикали из этого поля на великах?

      – Даа, вот я тогда чуть в штаны не наложил, всю кукурузу растерял, когда он пальнул, – засмеялся Руслан.– Помню, с прилеска забежали, а она шелестит над головой, а запах душистый такой, не передать. И стрекозы там такие огромные летали, с ладонь. А помнишь, она совсем не сладкая.

      – В детстве все казалось огромным, и деревья, и кукуруза, и даже батя. А эта кукуруза на силос, вон, комбайн. Видите дети? Это зверюшкам на прокорм, – пояснил Егор.