Капитолина. Ден Истен

красотки моментально стали серьезными.

      – Так он же, вроде, покорен? Челюскин, Шмидт, Папанин, Амундсен…

      – Там знаете, сколько еще белых пятен? Покорять и покорять! – в сердцах топнула Капа. – Мешок жалко!

      Аргумент был, конечно, железным.

      Девушка ласково погладила ее по стриженой голове.

      – Может, попозже немного? Тебе сколько лет?

      – Какая разница?! Много!

      – А зовут как?

      – Капа. Капитолина. А вас?

      – А меня Валери́. Ударение на последнюю букву.

      – Валери? Это что за имя такое? – удивилась Капа.

      – Ну, вообще-то меня Валерией зовут, но Валери – мне больше нравится. У нас у всех такие имена.

      – У кого у «вас»?

      – У моих друзей. Оззи, Кэти, Джон, Ирен, Логан. Была еще Молли, но она теперь уже не с нами.

      – Умерла?

      – Почему сразу умерла? Жива и будто бы даже здорова. Только она сейчас, конечно, не Молли, а Лида Лодочкина, сотрудник бригадмила.

      – Сотрудник чего?

      – Бригады добровольного содействия милиции.

      Валери стащила платок с головы. Капа с удивлением увидела ее короткие, совсем как у нее, волосы.

      – Видишь? – горько спросила Валери. – Лодочкина постаралась. Выловила меня одну и волосы остригла.

      – Зачем?! – удивилась Капа.

      – Считают нас тунеядцами и прочими неблагонадежными гражданами, подрывающими устои советского общества… – пожала плечами девушка и аккуратно повязала платок. Вынула из сумочки маленькое зеркало и придирчиво посмотрела в отражение. – Вот какие мы тунеядцы, а? Я вот, например, студентка, в медицинский поступила. Решила пойти по стопам мамы – она военврач, полевой хирург. Ирен и Логан – в сельскохозяйственном учатся, Оззи работает на шарикоподшипниковом заводе, Кэти – на швейной фабрике. Джон… Ну, тот у нас вольный художник, подрабатывает, да. Но не тунеядец же!

      Валери показала ей сумочку.

      – Вот смотри, разве может такое сделать тунеядец?

      Сумочка была красивой: маленькая, изящная, из мягкой замши, с аккуратными клепками и длинным тонким ремешком.

      – Думаешь, купила? Ага, где?! Это Джон сделал! Джон – он такой! С руками, в общем.

      Капа хмыкнула. Если бы у нее было десять таких красивых сумочек, она бы не задумываясь променяла их на один крепкий вещмешок.

      Валери покружила вокруг оси, шурша юбкой.

      – А эту юбку мы вместе с Кэти сшили. Нравится?

      Капа кивнула, хотя если бы у нее было двадцать таких юбок, она бы не сомневаясь променяла их на один водолазный свитер и овчинный тулуп.

      Но вслух сказала сдержанно:

      – Я бы предпочла что-нибудь менее заметное.

      – Совпаршив? Серое, квадратное и одинаковое? – уточнила Валери.

      – Практичное, – с улыбкой ответила Капа. Модница ей нравилась, ей вообще были симпатичны необычные люди. А Валери была необычной – слишком выделялась на фоне унылой действительности, на этих грязных улицах с тусклыми, раскачивающимися на ветру фонарями. Она была здесь чужой, инородной,