Горничная с секретом. Диана Хант

не рвать себе сердце, не травить душу, глядя, с каким обожанием он на Диану смотрит?!

      С глаз долой – из сердца вон, не зря ведь люди говорят…

      …Вот только у нас с Дианой уговор: только после обнаружения третьих, последних врат я получаю сумму, озвученную мне два года назад, на лесной опушке. Если ухожу раньше – довольствуюсь обычной платой за услуги горничной. Что, в принципе, тоже неплохо, потому что деньги нам с дядюшкой и мелкими очень, очень нужны! Так что как вспомню светлый, лучистый взгляд Ивасика да доверчивую улыбку Сольвейг, её щёчки, перемазанные вареньем из одуванчиков… сгорбленные плечи дядюшки… Его дрожащие руки, что после лечения Ивасика такими стали. Никогда не дрожали, а тут…

      – Нет, миледи, – тихо сказала я. – Мне не нужен расчёт… сейчас. Позвольте служить вам и дальше. Я… я была неправа. Конечно, я останусь в замке.

      Голубые глаза Дианы так и вспыхнули торжеством! На губах заиграла победная улыбка.

      – Ладно уж, иди, – тут же передумала хозяйка и махнула ухоженными пальчиками. – Только недолго. И впредь не советую меня злить, Йенни!

      …Как я улепётывала по замковым коридорам от пронырливой Ани, у которой все горничные с утра и, видимо, до утра обязаны быть «при деле» – отдельная история. Но ничего, завтра отбрешусь, что леди работой завалила.

      Быстро собравшись, то есть сменив наряд горничной на коричневое холщовое платье с разрезами по бокам поверх нижней камизы, я подхватила собранный со вчерашнего дня ещё заплечный мешок с гостинцами и накинула сверху плащ. Сбежав по ступеням, устремилась к воротам. Пока ещё, хвала Вещунье, открытым.

      Как вдруг услышала плач.

      Натолкнувшись будто на невидимую преграду, я даже зубами скрипнула с досады.

      Ну вот как при таких обстоятельствах пройти мимо?

      Правда, когда увидела таинственную рёву, и вовсе чуть зубы в пыль не искрошила.

      Ну вот за что мне это, а?

      Шутит надо мной Вещунья зло.

      Только сколько можно?!

      У нагретой за день стены, обхватив колени руками, сидела Марыська и горько, навзрыд рыдала. Шумно шморгая носом и размазывая слёзы по щекам.

      Причина слёз этих оказалась весьма прозаичной.

      – Все надо мной смеются, ик! – доверительно провыла Марыська, поднимая на меня зарёванную мордашку и оттопыривая нижнюю слюнявую губу. – Вообще все. Ик! А ну, как тётка Заряна опять в Погребцы прогонит? А я не хочу-у-у-у…

      И тут Марыська взвыла в голос, а я досадливо поморщилась.

      В том, что над девушкой смеются, есть, конечно, и моя вина. Переборщила маленько с конспирацией.

      Ну вот и что делать? Меня дома ждут! Они, конечно, в курсе, что мы уже в Драконье Гнездо прибыли! Да и не знали бы даже, всё равно почувствовали уже…

      Два года, как своих не видела…

      – Да не выгонят тебя, – сказала я, со вздохом усаживаясь рядом. – Тебе сам милорд работу предложил. Думаешь, с каждым здесь так?

      Марыська шмыгнула носом и снова икнула. Но уже не так печально.

      – И потом, неужели тут лучше, чем в твоих Погребцах? Знаю я ту