Горничная с секретом. Диана Хант

мальчик и ел булку.

      Большую, румяную, ароматную!

      Мальчик держал её толстыми пальцами и лениво откусывал, шевелил малиновыми щеками.

      Рот мгновенно наполнился слюной.

      Улыбнувшись мальчику, я протянула руку попросила:

      – Дай.

      Мальчик моргнул и посмотрел на меня с недоумённой настороженностью.

      – Пш-шла… – сказал он, но не очень уверенно.

      – Пойду, – согласилась я. – Дай кусочек. Маленький. Я очень голодная.

      – Ага, щас, – мальчик яростно вгрызся в булку и неловко дёрнул ногой в мою сторону. Может, пнуть хотел, но для этого он был слишком толстый.

      Сглотнув, я приготовилась было двигаться дальше, но собственная неудача разозлила мальчика. Перехватив сдобу в одну руку, кулаком второй он ударил меня в ухо. То есть не совсем ударил, мазнул слегка, потому что тело отреагировало быстрее меня: я поднырнула под рукой своего обидчика, вывернула её же, и, неожиданно для себя самой пнула толстяка под зад. Совсем несильно, но мальчик неловко взмахнул руками и упал, взрыхлив носом колею. Надкусанная сдоба покатилась по пыли.

      – А-а-а-а!! – неожиданно тонким голосом заверещал мальчик. – Не бейте, пожалуйста, тётенька! Всё забирайте, только не бейте! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

      Сказать, что я была обескуражена – это не сказать ничего.

      – Так ты же первый начал.

      – Я больше не буду-у-у, – прохныкал он.

      Неизвестно откуда взявшаяся собака с торчащими из-под шкуры рёбрами схватила причину нашей стычки и с утробным урчанием унеслась куда-то.

      Я шагнула к мальчику, протянула руку, чтобы помочь ему встать, но он вдруг отгородился ладонями и запричитал.

      – Хочешь, ещё принесу булку? И сала могу, и варенья даже!

      – Хочу, – сказала я, подумав. – Но не надо сала. Только хлеба и воды.

      – Ага, щас, – со странной для его комплекции резвостью мальчик вскочил на ноги и унёсся в сторону покосившихся домишек.

      А вернулся уже не один.

      С несколькими взрослыми мужчинами. В руках у одного были вилы, у другого – топор.

      – Вон она! – тут же завизжал мальчик. – Она, она меня избила и хлеб отобрала!! Ловите её!

      Чего меня ловить, если я и так стояла на месте? К тому же хлеб его собака унесла… Это я и собиралась сказать, но не успела. Люди набросились, разом. Сильно не били, но за уши трепали больно, приговаривая:

      – Будешь ещё кидаться на приличных людей, будешь? Наглая побирушка!

      – Не кидалась я ни на кого! Не кидалась! – со слезами на глазах повторяла я, но меня не слушали.

      – Воровка она! – не унимался мальчик. – Хлеб украла! Пальцы!.. Пальцы ей отрубить!

      – Ну ты скажешь, – покачал головой один из мужиков и поскрёб макушку. – А и правда, куда её?

      – Так это… приставам. Ишь, со вчерась лютуют!

      – Ну… приставам, – усомнился другой мужик. – Они ж разбираться не станут, и что малая совсем не посмотрят. А то и правда ж палец отхватят!

      – И правильно! А ты