Дождь из высоких облаков. Сергей Алексеев

ловушка. Она села и сразу же отвернулась к окну. Чуткий водитель посильнее включил отопление.

      – Теперь можно расслабиться, – сказал он ей будто бы с намеком. – Видели радугу?

      – Да, – в сторону ответила она.

      В окне эта радуга еще светилась…

      – Куда поедем?

      – Павелецкая набережная.

      – И все?

      – Все. – Надя еще больше напряглась. – Только я пристегиваться не буду!

      – Не нужно. – Он вырулил на дорогу.

      – А если вас оштрафуют?

      – Не оштрафуют… Это правильно, никогда не пристегивайте ремень, – продолжил назидательно водитель, набирая скорость. – Особенно когда едете с незнакомым человеком, вызывающим подозрение. И никогда не называйте номер дома. Останавливаться желательно где-то по соседству, в хорошо освещенном месте. Лучше у ближайшего магазина, куда можно заскочить, если что.

      – Спасибо, я учту.

      – А еще постарайтесь запомнить лицо водителя.

      – И номер машины.

      – Да, и номер… Вы запомнили?

      – Разумеется, – пробурчала она, хотя номера-то и не заметила.

      – Это хорошо… А вас не смущает, что я негр?

      Надежда украдкой опасливо покосилась на водителя.

      Нет! Типичный славянин, не красавец, лицо грубоватое, но глаза улыбчивые и печальные, несоответствующие внешней простоватости образа. Впрочем, как и модный автомобиль – дорогой трехдверный джип, на которых ездят обычно конченые индивидуалисты.

      Он рассмеялся, угадав ее испуг. И смех его был каким-то обволакивающим, как тепло в салоне машины, как голос из динамиков и гитарный перебор. И хотя внутренний озноб еще не прошел, но она и в самом деле непроизвольно расслабилась, откинувшись на спинку сиденья, прикрыла глаза.

      – Что же вы без зонтика? – как-то по отечески пожурил он.

      – Подумала, сегодня не будет дождя, – проговорила Надежда непослушными от дремы губами. – Облака были высокие…

      – Разве из высоких облаков не идет дождь?

      Вопрос остался без ответа.

      И это было последнее, что она помнила.

      Водитель же преспокойно гнал машину по темнеющим улицам, стоял под светофорами, взлетал на мосты, развязки и часто посматривал на пассажирку. Ее подсохшие волосы трепетали от напора струи воздуха, черты умиротворенного лица смягчились, и чуть приоткрылись беспомощные губы. Зарозовели щеки, и Надежде стало жарко, но жар этот был не утомляющим, а благодатным.

      Машина остановилась на Павелецкой набережной, ощущение покоя пробудило Надежду. Она огляделась – не узнала места.

      – Где мы?

      – На Павелецкой набережной.

      – Простите… – Она достала деньги. – Спасибо.

      Он включил свет в салоне и посмотрел на нее с усмешкой:

      – Неужели я похож на бомбилу?

      Незнакомец сидел, положив локоть на спинку кресла, и все – лицо, очертания плеч и расслабленная фигура – выражало огромную физическую силу и одновременно полное спокойствие, самообладание и отсутствие всяческой агрессии.

      Женщины