Южная кровь. Владимир Колычев

выходил!.. – кивнул Семен, с подозрением глядя на Майю. – А с чего это я мог Стенькина пристукнуть? Ты что, снова с ним путаешься?

      – Да не путалась я с ним. И не путаюсь. И вообще!..

      – Что вообще?

      Так Майе хотелось послать Семена подальше, но нельзя унижать его на глазах у постороннего. Даже если Фомин не совсем посторонний. Или даже совсем не посторонний.

      – А сам Стенькин что говорит? – махнув рукой на мужа, спросила она.

      – Амнезия у него. – Фомин смотрел так, будто читал ее мысли.

      И ведь не поверит ей, если она соврет. Но не врала она, и сама Стенькина не трогала, и Семен за топор не хватался.

      – В смысле ничего не помнит?

      – И сказать ничего не может.

      – Но кто-то же его ударил.

      – В том-то и дело.

      – Может, из пацанов кто?.. Дубок мог, – пожала плечами Майя.

      – Почему Дубок?

      – Потому что голова дубовая… Не знаю я, кто мог. Я в станицу только за хлебом езжу.

      – Ты за хлебом, а женихи за тобой! – съязвил Семен.

      И снова Майя сдержала гневный порыв. Зыркнула на него, но матом не послала.

      – И ничего ты с этим не поделаешь, – сказал Фомин, с грустной насмешкой глянув на Семена. – Паранджу ты на жену не наденешь, а она девушка красивая, мужчины оборачиваются. И даже пристают… Но тебе повезло, парень, твоя жена знает себе цену. И даже очень знатных женихов отфутболивает.

      – Кого это? – ершисто спросил Семен.

      – Да вот ходит… плавает у нас тут один на яхте.

      – Та-ак! – Семен поднял руки, как будто собирался упереть их в бока, но тут же опустил их: он же не баба, чтобы подбочениваться.

      – На самом деле Майя ему не нужна. Но воду он вокруг нее мутит.

      – И что?

      – А ничего. От больных нужно держаться подальше. Создай, как говорится, социальную дистанцию.

      – Не понял.

      – Жену дома держи, а за хлебом и сам съездить можешь. Ладно, поеду я.

      Фомин явно не хотел уезжать. Не договорил он, о чем-то не спросил. Должен был, но не решился выспрашивать о ее женихах при муже. А ведь были женихи, и один из них не давал ей проходу.

      – Я знаю этого больного, – сказала Майя. – С яхты.

      Фомин остановился, снова повернулся к ней.

      – И Стенькин его знает. Сказал, что ноги ему повыдергивает.

      – А больной что?

      – Сказал, что утопит его. Как щенка.

      – На этом и разошлись?

      – На этом и разошлись… – кивнула Майя. – А потом сошлись. Возможно… Он же не один там был, с ним бугай здоровый. Такой если по голове ударит… Может, он Славке память отшиб?

      – Разберемся.

      – А Семен не мог… – Майя окинула мужа пренебрежительным взглядом. – Не из тех он!

      Фомин посмотрел на Семена и кивнул, будто соглашаясь с девушкой. Кивнул, попрощался и уехал.

      – А чего это я не мог? – сжимая кулаки, спросил Семен.

      – Кишка тонка! – язвительно улыбнулась Майя.

      – Кишка тонка?!

      – И кишка, и все остальное.

      – А у Славки твоего какая кишка?

      Майя с трудом отказала себе в удовольствии