Южная кровь. Владимир Колычев

заваливался набок медленно, Лера успела подложить ему под голову подушку.

      – Где ты под кустом очнулся?

      – На повороте, – пробормотал Слава, закрывая глаза.

      – На каком повороте?

      – А два дома там, один из красного кирпича, другой из белого. И поля, поля…

      Родион кивнул, озадаченно глядя на Стенькина. От райцентра в сторону железнодорожного моста тянулась хорошая, асфальтированная дорога. В Пшеничную с нее сворачивали две дороги, одна гладкая, асфальтная, пересекающая центр станицы, другая грунтовая, в колдобинах. Грунтовая дорога проходила рядом с домом Тумановых и вдоль реки тянулась до самой станицы. На перекрестке шоссе и этой грунтовки стояли два дома, один из белого кирпича, другой из красного. А с шоссе, проехав еще пять-шесть километров, можно было свернуть и на хутор у железнодорожного моста. Возможно, там на хуторе Стенькина и стукнули. Родион даже догадывался, кто мог это сделать.

      Лера нервничала. Стенькин терял сознание, возможно, это признак предсмертного состояния, а помочь она ему не могла. Рану обработать, снимок рентгеновский сделать, капельницу поставить, таблетку дать, это пожалуйста, но мало. Возможно, Стенькина могла спасти только срочная операция. А в районной больнице нейрохирурга нет, больного нужно везти в область. А может, и в Москву.

      – Я знаю, что делать, – в раздумье проговорил Родион.

      А ведь он мог организовать Стенькину вертолет до самой Москвы и даже консилиум лучших нейрохирургов собрать. Скорее всего, овчинка не стоила выделки, но тем не менее он отправился в путь.

      Яхта Варшавина прошла мимо Верховерской совсем недавно, возможно, судно встало на якорь напротив дома Туманова, красуясь перед Майей. Но, как оказалось, яхта пошла дальше, к своей стоянке у железнодорожного моста.

      Родион уже подъехал к причалу, а яхта еще маячила вдалеке. У причала стучал молотком жилистый мужичок, от сильного загара похожий на сушеную мумию. Он сноровисто снимал старые доски и сразу же настил взамен новые.

      Мужчина и без того торопился, но, увидев яхту, застучал молотком еще быстрей.

      – Не помешаю? – спросил Родион.

      – Помешаешь, – глянув на яхту, мотнул головой мужчина.

      – Под яхту причал обновляешь?

      – Тебе какое дело?

      – Участковый уполномоченный майор Фомин.

      – И что? – Загорелый остановился, быстро глянул на Родиона.

      – Звонок был, под причалом бомба. Срочная эвакуация.

      – Да мне тут совсем немного осталось!

      – Ну так работай.

      – А бомба?

      – Может, и нет никакой бомбы. Но будешь плохо себя вести, эвакуирую. Право имею.

      – А-а! – Жилистый отложил в сторону молоток, взялся за гвоздодер.

      – Под яхту причал готовишь?

      Родион повернул голову к ближайшему дому, возле которого под навесом стоял GLE Варшавина. Машина на месте, на выезде – яхта.

      – Да.

      – А дом под машину кто сдает?

      – Я сдаю.

      – Твой дом?

      – Мой.

      – Варшавин