Южная кровь. Владимир Колычев

нам бы душ принять. – Яна покривила губы, глядя на Родиона.

      – Да, конечно.

      Не было у Фомина ничего против Токаевых, и подозрений они, в общем-то, не вызывали, но, уезжая, он все-таки забрал у администратора имеющуюся о них информацию.

      Домой Родион вернулся поздно. Свет в окнах не горел, но Лера стояла за калиткой, набросив на плечи теплую шаль.

      – Меня ждешь? – спросил Фомин, с нежностью обнимая жену.

      – Ну не Варшавина же. – Она крепко, до дрожи в теле, прижалась к нему.

      – Не говори мне о нем, – поморщился Родион.

      – Не говори… Ты вот мотаешься непонятно где, а он ко мне в больницу сегодня приезжал. Дорожку протаптывает.

      – По дорожке ногами ходят, – скривился Родион.

      С каким удовольствием он вырвал бы Варшавину ноги. Вместе с копытами. Но нельзя, хотя бы потому, что вчера Варшавин приезжал в больницу с благой целью. Он ведь все-таки забрал Стенькина в больницу и операцию организовал. И сегодня он мог побеспокоить Леру, чтобы «скромно» отчитаться перед ней в своих успехах. Точно, гаденыш, дорожку протаптывает.

      – Стенькину операцию сделали.

      – Я в курсе.

      – Без операции могло случиться все, что угодно.

      – Еще не вечер.

      – Ну что ты! – Лера нервно толкнула Родиона в бок.

      – Еще неизвестно, как Варшавин себя поведет. Может, это он Стенькина ударил. А зачем ему свидетель?

      – Ну что ты такое говоришь?.. Ужинать давай!

      Родион кивнул и провел рукой перед собой, словно отсекая больные темы. Он не позволит Варшавину испортить семейный вечер. И о делах ни слова.

* * *

      Отец оторвал взгляд от компьютера, поднялся с кресла, повернулся к Майе. Сдал он после операции, похудел, осунулся, но все равно крупный, плотный. И выглядит грозно, решительно.

      – Давай рассказывай, что там за принц на яхте к тебе клеится, – спокойно потребовал он.

      – Тварь на яхте! – не удержавшись, съязвила Майя.

      – Даже так?

      – Сам Стенькина по голове стукнул, а хочет все на нас свалить. Я его к черту послала, а он!.. – Майя запнулась, пожалуй, не стоит напоминать отцу о его прошлом.

      – Что он?.. Ты говори, говори. Здесь все свои.

      Отец смотрел на маму, которая входила в комнату. Семен где-то во дворе остался, но разве он свой? Уже не чужой и то хорошо.

      – А что говорить? Угрожать стал!.. – Майя снова замолчала.

      – Чем? – разволновалась мама.

      – Всем! – вскинулась Майя.

      А ведь на самом деле Варшавин способен был на все: и похитить он мог, и убить, и изнасиловать.

      – Где он сейчас? – расправляя плечи, спросил отец.

      – Да у железного моста яхта у него, – сказала мама.

      – Поеду, скажу, пусть он только хоть пальцем попробует Майку тронуть!

      – Я тебе поеду!

      – Варшавин только этого и ждет… – предостерегла Майя. – Он про тебя говорил.

      – Про меня?

      – Не зря же в нас на свадьбе стреляли.

      В комнате повисла гнетущая тишина. Отец до хруста сжимал и разжимал кулаки, но молчал.

      Первой заговорила мама:

      – Зря