Южная кровь. Владимир Колычев

спокойно.

      – Давай так, завтра ты спокойно подъезжаешь к этому подонку и говоришь… Передаешь ему от меня привет. Если я хоть раз увижу его рядом с моей Майкой, я за себя не ручаюсь… Забудь, что там было в Москве! Я отсюда, с Дона! Я его шашкой распластаю! От головы и до пят!.. Так ему, упырю, и передай!

      – Ну, если общественность требует…

      – Общественность только жалобы писать умеет! А я ему башку отрублю и собакам выкину!.. Все!

      В трубке послышались короткие гудки.

      – Что там? Опять Варшавин? – не отрывая головы от подушки, спросила Лера.

      – Ты слышала?

      – Кто там ему голову отрубит?

      – К Майе он повадился. Отец в гневе.

      – К Майе?

      – Назло тебе.

      – Говорить с ним будешь?

      – Общественность требует… Голову ему рубить, конечно, не стану… – скривил губы Родион. – Может, просто оторвать?

      – За Майю?

      – За тебя. Он же из-за тебя здесь. А к Майе подкатывает, чтобы тебя позлить.

      – Можешь передать ему, что я на него совершено не злюсь. – В голосе Леры звучала обида.

      – Я не думаю, что это его успокоит.

      – Тогда просто оторви ему голову, – зарываясь головой в подушку, едва слышно проговорила Лера.

      – Завтра.

      – Сейчас. Чтобы он спать не мешал. А завтра утром пришьешь голову обратно… – Лера легла на правый бок спиной к Родиону, заворочалась, повернулась на левый, обняла его. Но заснуть так и не смогла. Села, опираясь на вытянутую руку. – А у тебя точно с Майей ничего не было? – спросила она, внимательно глядя на мужа. От резкого движения с левого плеча съехала бретелька ночной сорочки, Лера поправила ее.

      – Не было и быть не могло, – тихо, но четко сказал Родион.

      Плечо у Леры опустилось, левая бретелька съехала снова. Поправлять она ее не стала, напротив, сбросила с плеча и вторую бретельку.

      – Мне завтра к двенадцати, – загадочно улыбаясь, сказала она.

      – Значит, можешь подольше поспать, – кивнул он, усаживая Леру ровно. Родион опустил бретельки до локтей, а затем освободил тело от сорочки, любуясь потрясающей фигурой супруги.

      Какая может быть Майя, когда у него есть любимая Лера, самая красивая женщина в мире? Только от нее у Родиона захватывает дух. Только с ней он может быть по-настоящему счастлив.

      – Мы будем всегда вместе, – сказала она, прильнув к мужу. – Только ты, и только я.

      – Только мы, – прошептал он, укладывая супругу на спину.

      Он и Лера – и без того единое целое, но все же существовал способ сделать их монолит еще крепче. Именно этим он сейчас и занялся, теряя голову от сумасшедших ощущений.

      Глава 4

      Знакомое здание в три этажа, знакомый двор, знакомые лица. Завхоз Потапыч устанавливает колонки, готовит микрофон для директрисы, народ подтягивается. Сначала линейка, затем занятия. И в школе так было, и в колледже все то же самое, что на первом курсе, что на третьем. Только вот Майя уже совсем другая. Она девушка замужняя, и нет знакомого чувства свободы. И не важно, что на мужа смотреть не хочется.