Чертополох в сверкании дождей. Книга 2: 70-е годы. Фирдауса Хазипова

но я постеснялась. Потом они с Витей вдвоем стали звать меня. Я не поехала…

      Открытие лагеря. Состоялась торжественная линейка, прикрепили флаги ГДР и СССР. Начальство толкало речи, вручали комсомольские путевки. Потом пошли в столовую. Речи, тосты. Потом вручили всем половинки открыток. У меня парой оказался Франк. Сережка положил руку мне на плечо, потянул к себе, я тоже двинулась ему навстречу, но Франк, смеясь, утянул за собой. Сережка сел и начал есть. Потом я вырвалась от Франка и двинулась к нему, но Сережка сидел около Уты, потом начал с ней танцевать. Пришлось танцевать с Колей. Он говорил комплименты. Потом начались игры: кто быстрее выпьет бутылку молока. Я вопила: «Витя! Витя!». Колька орал за Ильдара и положил руку мне на плечо. Потом он рассказывал, что Сережка, увидев это, так дернул Колю за пиджак, что тот чуть не упал. Больше ко мне не подходил. Пьян он был капитально. Когда шли в лагерь, он шел, качаясь, и что-то пьяно выкрикивал на французском языке. Шел рядом с Утой.

      16.07. Работали на траншее. Фаргат не отставал от меня: «Иди сюда с лопатой», «Копай здесь». Вечером на линейке назвал среди лучших: «Это чтобы с тебя выговор сняли», – сказал он. Почему-то в спецовке и каске я вызываю у окружающих смех. Вкалываю изо всех сил: неудобно, что я такая слабая. Толик называет меня «маленькой трудолюбивой пчелкой». А когда шла с лопатами на работу, Сонька и Танька чуть не умерли со смеху: «Лопата больше тебя».

      Было грустно целый день. Он проходил мимо, я не смотрела в его сторону, даже когда он стоял рядом и удивлялся, как много мы сделали. Девчонки мне рассказывают, какой он испорченный, как еще абитуриентом вел себя в общежитии не совсем. Опять я нарвалась на такого.

      После линейки была политинформация. Впереди нас сел Гера. Мы прыснули. Его длинные волосы были начесаны с одной стороны и торчали. Я сделала ему начес еще больше. Дурачились вовсю, хохотали. Мальчишки ехидничали. Рафинад – дурак, оказывается, и вместе с Володей пошляки.

      Потом была волейбольная встреча: ГДР – СССР. Мы выиграли 3:0. У нас подачи плохие, но играем хорошо. Володя был судьей. Почему-то все мячи летели в его или Геркину лохматую головы.

      18.07. Как обычно, мы проснулись от звуков баяна Ильдара Вахитова. Это «Прощание славянки», несмотря на незавидную роль «будильника», всегда вызывает во мне щемящее чувство грусти и радости одновременно. Я расчесывалась у зеркала, когда довольно крепко постучали.

      – Кто там?

      – На зарядку! Сколько можно ждать? – сердито сказал Сережка.

      Стало радостно и грустно. Звал, конечно, Уту. Вот не повезло, живем в одной комнате. На зарядку пошла одна я, он смотрел на меня. Он умылся и собрался уходить, но пришла Ута, и он остался.

      Роем траншею для кабеля. Перерыв. С двух сторон рельсы, за ними – множество ромашек. Они так невинно, солнечно смотрят на нас! Мы сидим с Утой на шпалах, с моей стороны к нам подсел Дитмар. Улыбаясь, пощекотал мне лицо травинкой. От своих