Вечный зов. Анатолий Иванов

в лесу, – неопределенно отмахивался Антон.

      – Не с ущелья ли Змеиного? – подозрительно спрашивал отец. – Гляди – погань там одна растет.

      – Да ты чо, батя?! – обижался Антон. – Не понимаю разве, что там поганое место!

      Из яблок-дичков варили вкусный квас, из боярки и калины пекли пироги, ели, хвалили.

      – Ну разве погань это? – говорил Антон. – Вкуснота одна.

      …Когда братья подошли к Звенигоре, Федька остался внизу, на берегу Громотухи, а Антон зашагал в распадок.

      – Дак ты постоишь где-нибудь близко, за кустом, – и обратно, – сообразил Федька.

      – А ты гляди – я во-он с той скалы, которая как огурец торчит, тебе свистну и помахаю.

      Скала, на которую показал Антон, была далеко, в самой глубине ущелья. Действительно, вскоре Федька услышал свист и увидел Антона на скале.

      Все это очень удивило и поразило Федьку.

      – А ты, Антон, как это?! – озадаченно спрашивал он по дороге домой. – Не боишься змей-то как?

      – А они сами меня боятся.

      – Почему?

      – Потому что я не тюха-матюха.

      – Все обзываешься, – обиделся Федька.

      Несколько дней он ходил молчаливый, что-то обдумывая. Потом вдруг сказал:

      – Знаешь что? Я тоже не побоюсь… в ущелье-то.

      – Скажи другому кому! Полны штаны накладешь!

      – Я? Я?! – гневно крикнул Федька. – Гад ты такой! Еще надсмехаешься… Пойдем тогда!

      И они опять пошли к Звенигоре. Но теперь, к удивлению Антона, Федька смело шагнул в ущелье. Шел и шел не оборачиваясь, перепрыгивая через камни, продираясь сквозь кусты, хлюпая сапогами по раскисшему дну. Только голову чуть втянул в плечи. И дошел до самой скалы, с которой в тот раз свистел Антон.

      – Вот… – сказал он, останавливаясь. Лоб его был горячий и мокрый. – А то тюха да матюха я, тюха да матюха… – И мальчишка всхлипнул.

      – Я больше не буду, Федь… Молодец ты.

      Но Федька вдруг сел на обломок скалы и разрыдался. Видимо, удерживаемый страх, пересиленный упрямством, теперь выходил слезами.

      – Вот еще мне! – нахмурился Антон. – Перестань! Кому сказано! Цыть… И я тебе еще что-то покажу.

      – А что? – поднял мокрое от слез лицо Федька.

      – А вот сейчас… Иди сюда, за мной…

      Вершина скалы была круглой и острой, а основание – квадратной формы, с уступами. Прямо из-под камней густо росла жимолость, обсыпанная небольшими красными плодами. Все в округе называли их волчьими ягодами. Они были горькими и ядовитыми.

      В одном месте среди жимолости рос старый и крупный куст боярышника с иголками длиною в палец. Антон нырнул под него, прыгнул на уступ, а потом на следующий.

      – Давай сюда. Только об иголки не наколись.

      Федька забрался вслед за Антоном на три-четыре уступа, оказался над нависшей козырьком каменной глыбой. Теперь уступы, как ступеньки, пошли вниз, а с боков сужались каменные стены. Но вдруг они расступились,