Синдром пьяного сердца (сборник). Анатолий Приставкин

что я рядом живу, и решил заглянуть. Сейчас он возьмет бутылек и придет, чтобы потолковать о жизни.

      – Да у меня все есть, – сказал я Толе. – У меня корыто под завязку и закусь. Не теряй времени, заходи!

      Толя объявился через полчаса. Снимая куртку, озирался со словами, что давненько здесь не был, и… Тут он умолк, будто поперхнулся, вывернув голову в сторону письменного стола, который хорошо проглядывался из прихожей через распахнутую дверь.

      – Что это… у тебя? – спросил, вытягивая шею и округлив глаза. Можно было подумать, что встретил у меня в квартире тигра.

      – Где? – удивился я, озираясь и недоумевая.

      – Да вон… На столе!

      А на столе, посверкивая гладким холодным боком, красовалась моя Дуля.

      И я сказал:

      – Это… Дуля…

      – Дуня? – не расслышал он. – Какая еще Дуня? У него даже воздуха не хватило, чтобы произнести целиком всю фразу.

      – Ду-ля, – повторил я. – Для украшения. Сувенир, так сказать… Из Прибалтики…

      – Кто – для украшения? – произнес Толя странным голосом, делая шаг назад и дергая при этом ручку входной двери, которая не сразу ему поддалась.

      Так с курткой в руках и исчез, только быстрые шаги простучали на нижних этажах лестницы.

      А вскоре раздался телефонный звонок. Я услышал Толин голос и понял, что он крайне взволнован.

      – Я удрал как последний трус… – сказал он. – Но послушай меня… Ты меня слышишь?

      – Слышу, – подтвердил я.

      – Так вот, у тебя на столе снаряд… Ты меня хорошо слышишь?

      – Ну конечно, слышу, – повторил я.

      – Заряженный боевой снаряд! – прокричал он прямо в трубку, так что мембрана зазвенела.

      – Но, Толя, – отвечал я бодро, хотя внутри что-то кольнуло. – Это головка, которая безопасна…

      – Послушай старого артиллериста, который прошел войну! – перебил он сердито. – Это снаряд очень крупного калибра… Где ты взял его?

      – В лесу.

      – Вот и отвези его поскорей в лес!

      – А он что же? – спросил я, настораживаясь. – Он и сейчас может…

      – Конечно может! – заорал он в трубку. – И ваш дом взлетит на воздух! А у тебя, между прочим, дети! Кстати, где они?

      – Детей здесь нет, – отвечал я упавшим голосом. Разговор о детях меня сразу отрезвил.

      Я пришибленно молчал, а Толя стал подробно объяснять.

      – Ты должен немедленно, сейчас взять подушку, одеяло, шубу, ковер… Ну, что помягче, в них (только в них!) завернуть свою Дулю и так, на цыпочках, нежно, как цветок, как грудного ребенка… перенести в машину… Но все это, – повторил он, – делать не дыша…

      – А если милицию позвать? – задал я дурацкий вопрос.

      – Зови, – произнес он угрожающе. – Приедут, когда поздно будет… А если поспеют, то оцепят дом, выгонят всех на улицу. Да задергают с допросами… Ты этого хочешь?

      – Этого не хочу, – сказал я правду.

      – Тогда не тяни. Черт ее знает, твою Дуню…

      – Дулю, – тихо поправил я. И, желая хоть что-то возразить, добавил: – Ведь до сих молчала…

      – Все