Птица. Валерий Антипин

Керамический горшок с песочными завитушками, изъяном на горлышке, который и выбросить не жалко, мозолил глаза. Никогда Инна ничего не переставляет и не добавляет к уже тщательно собранному интерьеру. Этот горшок можно поставить на подоконник, убрать в шкаф, если так дорог, но нет.

      – Зачем ты их переставил? – возмутилась она.

      – Так лучше! – ответил Иван. – Пусть хоть иногда что-нибудь меняется.

      Инна поставила вазы на свои прежние места, посмотрев холодным взглядом на Ивана.

      – Ничего не меняй на моёй кухне! – сказала она. – Здесь нет случайных вещей. Ты нарушил геометрию. Ничего, пожалуйста, не трогай.

      И не обидно, и не то что придирчиво, вполне спокойно, но Иван услышал в этих словах нечто непростительное. Он промолчал, погасив огонёк задетого самолюбия. Это нельзя, тут тоже. А что будет дальше? С друзьями не встречайся и на работе не задерживайся, в теннис по субботам не играй!

      – Какую ещё геометрию? – спросил он.

      – Обыкновенную. Давай я лучше тебе коктейль сделаю. Будешь?

      – Буду, – согласился Иван, а что ещё остаётся.

      Не хочет говорить пусть и не говорит. Слишком много непонятного в её жизни. Птицы, геометрия и деревья за окном, ваза, диск с разноцветными пятнами. Тысяча триста, а чего совсем не ясно, толи рублей, толи метров.

      Коктейль безалкогольный, Инна приготовила два, знала, что одного будет мало. Получались они у неё вкусными, и пились приятно. Она специально занималась их приготовлением какое-то время до получения удовлетворительного результата.

      На столе появился новенький блендер, глаза её заблестели, а лицо расплылось в улыбке. Инна любила постараться для людей, при этом преображалась и радовалась, но Ивана это почему-то раздражало. Стараться надо и не для всех. Мир огромный на всех может и не хватить тепла, добра и обаяния. В такие минуты он чувствовал себя нечужим для неё, желанным и обласканным её вниманием. Умела она предупредить короткой фразой и тут же вытащить отношения на позитивную волну. Вроде бы и не поссорились и эмоции подавлены.

      К блендеру присоединились: молоко и малиновый сироп, гречишное печение с орехами. Не о ком-то сейчас Инна беспокоилась, а о нём. Приятно осознавать работу хоть одного человека. Забыли вздорный разговор о кувшине и переставленных вазах, на которые Инна могла смотреть минут сорок, не отрывая взгляда от них. О чём она думала, Иван не знал, спросить, так и не решился. В эти минуты её словно и не было, оказавшись где-то далеко в фантазиях и размышлениях. И чем дольше она смотрела, то становилась какой-то другой, вовсе не девушкой, с которой хотел объединиться и быть счастливым. Вроде то же самое лицо и фигура, но всё-таки другое беспородное существо. Увидев в первый раз это, Иван подумал, что она грустит о прошлом.

      – Что с тобой, Инна? – потряс он её за плечи.

      Она посмотрела на него как на придурка. Недовольно отвернулась и попросила:

      – Иди что-нибудь почитай, посмотри телевизор и никогда больше так не делай.