На берегах Невы. На берегах Сены. На берегах Леты. Ирина Одоевцева

как он сам его определил.

      Как-то я пришла к нему с букетом первой сирени. Я весной и летом постоянно ходила с цветами. Выходя из дома, я покупала у уличных мальчишек, будущих беспризорных, цветы и так и носила их с собой целый день, воображая, что я гуляю по саду, где цветет сирень, жасмин и черемуха.

      Гумилеву очень нравилось мое «хождение с цветами», как он его называл. Он сам с удовольствием принимал участие в прогулках с черемухой или сиренью, в игре в цветущий сад и даже сочинил о наших прогулках с цветами строфу:

                                        Снова идем мы садами

                                        В сумерках летнего дня,

                                        Снова твоими глазами

                                        Смотрит весна на меня.

      Но сегодня, хотя день солнечный и голубой – настоящий «прогульный день», по его выражению, он не желает выходить из дома.

      – Нет, лучше позанимаемся, садитесь, слушайте и отвечайте.

      Он берет из моих рук сирень и кладет ее передо мной на стол.

      – Представьте себе, что вы еще никогда не видели сирени, не знаете ее запаха, даже не трогали ее, – что вы скажете о ней неизбитыми, нешаблонными словами?

      И я как могу стараюсь описать сирень, ее влажную хрупкость и благоухание и двенадцатилепестковую звездочку, приносящую счастье.

      Он внимательно выслушивает меня.

      – Совсем неплохо. А теперь стихами то же самое или что хотите о сирени, без лишних слов, ямбом. Не более трех строф. Не задумываясь. Даю вам пять минут.

      Я зажмуриваюсь от напряжения и почти сразу говорю:

                                        Прозрачный, светлый день,

                                        Каких весной немало,

                                        И на столе сирень,

                                        И от сирени тень.

                                        Но хочет Гумилев,

                                          Чтобы без лишних слов

                                          Я б ямбом написала

                                          Об этой вот сирени

                                          Не более трех строф

                                          Стихотворенье.

      Брови Гумилева удивленно поднимаются. В его раскосом взгляде – один глаз на меня, другой в сторону на сирень – вспыхивают искры.

      – Хорошо. Даже очень. Вы действительно делаете мне честь как ученица. Вы моя ученица номер первый. Гордость моей Студии. Предсказываю вам – вы скоро станете знаменитой. Очень скоро.

      Сердце мое, вылетев из груди, бьется в моем горле, в моих ушах.

      Не может быть! Неужели? Наконец! Наконец-то. Гумилев хвалит меня, и еще как!

      Я вскакиваю и начинаю кружиться по кабинету. Гумилев недовольно смотрит на меня.

      – Не кружитесь волчком, вы собьете меня с ног. Да перестаньте же!

      Но я не перестаю. Я кружусь от восторга, захлестывающего меня.

      – Вы