Суер-Выер и много чего ещё. Юрий Коваль

чего делают? Репу копают.

      – Репу?

      – Ну да, репу. Картошку мы не содим, её окучивать надо, а это без распрямления всей спины очень трудно. Так что – репу. Которые помоложе, покрепче – ещё и турнепс.

      – Ну а, к примеру, морковь?

      – Ч-ч-ч, – островитянин приложил палец к губам. – Запрещено. Цвет не тот.

      – Кто же запрещает? – спросил наивно Суер-Выер.

      – Там, – сказал островитянин и посмотрел куда-то на верх той щёлочки, что оставалась между небом и землёй.

      – Но ведь не репой единой жив человек, – сказал Суер. – В эту щель вполне пролезет домашнее животное, ну скажем, овца, курица.

      – Какая овца-курица? Черви дохнуть! – И он пополз дальше, волоча за собой сетку-авоську, в которой бултыхалась пара треснутых репин, обросших коростой.

      – Постой, – сказал я. – Хочешь, мы тебя увезём отсюда? А то подохнешь здесь. Слышь? Здесь рядышком есть пара-другая островов, где и картошку можно. Даже яблоки растут! Подбросим на корабле!

      – Да как же? У меня семья, дети, – и он кивнул в сторонку, где двое ребятишек весело смеялись, кидаясь друг в друга ботвой. Им было совершенно наплевать, давит небо или нет. Они даже подскакивали и колотили в небо кулачками, как в какую-то пыльную подушку.

      – Возьмём и их, – сказал я. – Так ведь, капитан?

      – Весь остров, конечно, не вывезти, – отвечал Суер, – но десяток человек возьмём. Только давайте решайте быстрее, а то я совсем плох.

      – Ладно, – сказал репоед. – Сейчас с бабой поговорю, с братьями.

      Он отполз в средину острова, и там довольно скоро к нему наползли со всех сторон дети и братья. Они что-то там кричали, показывали на нас пальцем, один даже было вскочил, но тут же рухнул на колени.

      – И картошка! И яблоки! – доносилось до нас.

      Потом они так же расползлись в разные стороны, очевидно по своим репомерным участкам.

      Приполз к нам и наш едореп.

      – Спасибо, – говорит, – не поедем. Отказываемся.

      – А что так?

      – Родину покидать не хотим. Здесь родились, здесь уж и помрём. Да и какая там она, чужая-то картошка?

      – Да ведь небо задавит.

      – Может, отпустит, а? – сказал он с надеждой. – И морковь разрешат? Нет, останусь. У вас табачку-то нет?

      – Неужели при таком небе ещё и курите? – спросил я.

      – А куда денешься? – отвечал наш респондент. – И курим, и пьём, если, конечно, поднесут.

      Мы оставили ему табаку, немного спирту и поползли обратно на «Лавра». За спиною слышался детский смех.

      Ребятишки придумали новую игру. Они подпрыгивали и вцеплялись в небо изо всех сил и, немного покачавшись, с хохотом падали на землю.

      Глава LXXXIX

      Тёплый вечерок в нашей уютной кают-компании

      Вечером в кают-компании офицеры попробовали всё-таки пареной репы, которую мы с капитаном привезли с острова Едореп.

      Она была чуть горьковата, чуть сладковата, но полезный для пищеваренья, натуральный продукт. Давящее небо на