Суер-Выер. Юрий Коваль

класса закутки.

      Самой же мадам видно никак не было. Только прядеклок рыжих волос торчал из конвертика, венчающего это стёганое сооружение.

      Взвалив мадам на плечи, матросы понесли её к вельботу и опустили на талях в это просторное судно. За нею попрыгали и мы с капитаном.

      Капитан приказал нам захватить с собою разное холодное оружие, и мы взяли в основном дротики и кортики.

      – Зачем нам всё это? – расспрашивал лоцман Кацман, неуверенно размахивая дротиком.

      – Уникорна колоть, – сдержанно ответил Суер.

      – Сэр! – удивлённо сказал лоцман, открывая рот наподобие буквы «Э». – Сэ-Э-эр! Зачем нам его колоть?

      – Чтоб добыть его рог, – пояснил капитан. – Рог Уникорна – это ценный товар. Мы после продадим его на рынке возле пролива Маточкин Шар.

      – Да! Да! – заорали мы с Пахомычем. – Продадим рог у пролива!

      – Но зачем же нам мадам Френкель, господа?

      – Это приманка, лоцман. Понимаете? Бешеного Уникорна можно успокоить только видом прекрасной и молодой женщины.

      – Да так ли уж она молода и прекрасна? – спрашивал надоедливый лоцман.

      Тут из одеяла высунулась рука, обнажённая до плеч, влепила лоцману пощёчину и снова вкуталась в своё одеяло.

      Добравшись до берега, мы возложили мадам Френкель на бледную скалу галапагосского порфира, напоминающую ложе Амфитриты.

      – Здесь, мадам, и будете разворачиваться, – сказал капитан. – Всё должно быть по плану. Как только услышите топот копыт – сразу начинайте разворачиваться… В укрытие, друзья! Готовьте дротики и кортики!

      Мы нырнули в укрытие, которое состояло из беспорядочно наваленных обломков иксов и игреков, и Пахомыч сразу начал точить свой дротик.

      Точил он его обломком икса, визг и скрежет раздавались ужасные.

      – Прекратить точить дротик! – приказал капитан.

      В этот момент и послышался чудовищный топот.

      Главы XXVI–XXVII

      Рог Уникорна

      – Разворачивайтесь! – крикнул Суер. – Мадам, раскутывайтесь скорей!

      Мадам мешкала.

      Развернуть одеяло после многомесячной закутки сразу никак не удавалось.

      Топот всё нарастал, нарастал.

      Из-за скалы показался острый витой и спиральный рог Уникорна.

      Мадам, чертыхаясь, дёргала одеяло взад-вперёд, но вылезти из него никак не могла.

      – Надо было самим её раскутать! – шептал, дрожа, лоцман. – Эх, кэп, погибнем ни за грош из-за одеяла.

      Яростный Уникорн выскочил из-за скалы и первым делом, конечно, заметил нас в укрытии. Эти чёртовы иксы и игреки ни черта нас не скрывали. То оттуда, то отсюда торчали наши уши и ботинки.

      Дьявольский блеск вспыхнул в глазах единорогого чудовища. Топающим шагом он направился к нам, совершенно не замечая, что на скале бьётся в одеяле наша пресловутая мадам.

      Тут из укрытия выскочил лоцман Кацман и, подпрыгивая, бросился к вельботу.

      Уникорн взревел.

      – Дрянь! – крикнул Кацман и метнул в чудовище свой дрожащий дротик.

      Дротик