Песнь Сорокопута. Ренессанс. Фрэнсис Кель

дело…

      – Иди к чёрту, милый, – нежным голосом проворковала она.

      Оливер громко хлопнул в ладоши, отчего я вздрогнул, и резко встал.

      – Ну что там с фотками?

      – Да зачем вам фотки? – Оливия закатила глаза; клянусь, в этот момент она выглядела так же, как Оливер. Потрясающее сходство. – Просто напиши заявление по поводу шантажа на этот кусок дерьма.

      Крепкие словечки, вылетавшие изо рта Оливии, поразили меня. Так вот что чувствовал отец, когда я высказал ему сегодня по поводу Скэриэла. Теперь я его понимал.

      – Нет! Отец так может узнать! – Оливер гневно посмотрел на неё. – И ты не смей ему говорить!

      – Больно надо, – бросила Оливия, отвернувшись.

      – В общем, – подал голос Скэриэл, – есть кое-что. Не самое лучшее качество, но что есть, с тем и будем работать. – Он потянулся к рюкзаку и достал фотографии. – Вот.

      – Ну хоть что-то, – нетерпеливо проговорил Оливер, протягивая руку.

      Я подошёл ближе и принялся рассматривать снимки. Бернард – это, без сомнения, был он, хоть изображение и нечёткое, так ещё сделанное в тёмном помещении, – в окружении двух человек нагнулся к белой дорожке на столике. Усомниться в его действиях мог только наивный глупец.

      – Это лучшее, что я видел в своей жизни, – медленно проговорил Оливер, и Оливия прыснула от смеха. Брум повернулся к Скэриэлу и восхищённо посмотрел на него: – Я не знаю, как тебя благодарить. Ты мне жизнь спас.

      – Я был рад помочь, – смущённо сказал Скэриэл.

      – Это просто охренеть, – оценил я. – Это что? Он наркоман?

      – Да хоть серийный маньяк! – Оливер прижал снимки к груди. – Это моё спасение.

      – Ага, похоже на кокаин, – подтвердил Скэриэл.

      – Вот дела… – только и смог вымолвить я.

      – А телефон ты зачем утопила? – вдруг весело спросил Скэриэл у Оливии.

      – Потому что мой братец, глупый маленький мальчик, считал, что, если он будет долго упрашивать этого придурка, тот над ним сжалится.

      – Да какая уже разница, – беззлобно сказал Оливер, рассматривая снимки.

      – «Пожалуйста, Бернард, пожалуйста, не надо, я не могу достать список вопросов мистера Барнса, ну прошу тебя, ы-ы-ы», – спародировала Оливия брата, чуть понизив тон.

      – А что оставалось делать?! – вспылил Оливер. – Если бы не это, – он помахал фотографиями, – я бы сейчас повесился, честное слово!

      – Повесился, как же, – насмешливо проговорила она. – Кто бы тебе разрешил! Истеричка.

      – Сама истеричка! – не унимался Оливер. – Кто мне ладонь порезал? У тебя проблемы с головой. Лечиться надо. Бешеная.

      – У кого проблемы с головой, так это у тебя, – с ироничной улыбкой проговорила Оливия и сладко добавила: – Это же не я встречаюсь с мудаками.

      – И так каждый день, – устало выдал Оливер. – Такого и врагу не пожелаешь.

      – А ладонь зачем? – весело спросил Скэриэл. Кажется, ситуация его только забавляла.

      – Молчи, – гневно предостерёг Оливер, глядя на сестру.

      Я уже заранее знал, что она