этого не скрывал, но предыдущие успешно сданные экзамены вселили в меня надежду, что это действительно возможно. И вот я уже иду забирать свои документы, потому что перевестись на платное обучение нет никакой возможности. Да и так подавили веру в себя, что даже будь такая возможность, я бы вряд ли смогла вернуться. Ближайший год был ужасным. Я снова вывалилась из социальной группы. Я уже не была школьницей. Я не стала студенткой. Я нигде толком не работала и у меня не было какого-то постоянного занятия. Я была никем. И это только кажется, что это прикольно – отдыхай не хочу. Но ключевое слово здесь – не хочу. Просыпаешься утром, а тебе никуда не надо. Тебя никто не ждёт и никому ты не нужен. Школа была отвратительным периодом, но хоть какое-то дело и движение ради чего-то. А тут нет. Ну что я за бесполезный человек, даже дома от меня пользы нет: готовить, стирать, прибирать, – ничего не умею. Умею ходить в магазин только. Ну, посуду мыть. Но с таким грузом в голове руки опускаются и от этого. И вот с каждым месяцем ты проваливаешься в это болото самоедства всё глубже и глубже, на вопрос «Ну как учёба?», – заданный скорее для приличия, чем от интереса случайно встреченными знакомыми, начинаешь уже заученный текст: «Нет, я не поступила в этом году, немного не хватило баллов. Конечно, сейчас готовлюсь, да, снова буду поступать, конечно, туда же. Да-да». Во всех этих страданиях я не успела толком заметить, как к этому относятся родители. Однако, как выяснилось значительно позже, деньги на учёбу они стали копить. А сумма для нас была очень большой.