Будет воля твоя. Том 1. Эльвира Ивановна Сапфирова

у ученика. Алла Григорьевна, как коммунист со стажем и как руководитель, чувствуя поддержку коллектива, встала , как это принято на собраниях, когда нужно кого-либо осудить, наказать, заклеймить, и перебила всех трубным низким голосом:

      –Вы отстали от жизни, Вера Павловна. Посмотрите вокруг: на всех магазинах, учреждениях надписи на английском языке. Песни по телевизору все тоже на английском. Почему бы и нам не написать заголовок газеты на иностранном языке? Что в этом плохого?

      – Да как же вы не понимаете?! – Вера Павловна вскочила, схватила свою тетрадь с записями, смяла ее, скрутила. В ней все бушевало и тряслось от возмущения и волнения, и она громко, звонко крикнула, стараясь перекричать коллег:

      – Это же школа! Школа, а не рынок! Мы же не торговцы!

      И волна будто схлынула, откатила назад. Все замолчали, а Вера Павловна в запальчивости продолжила:

      – Преклонение перед чужим языком – предательство, это воспитание предателей. Язык – мышление, и оно должно быть русским у наших детей.

      Оторопь объяла каждого. Так не думал никто. Коллеги переглянулись. Все делают, и они делают. Даже русские слова иногда пишут английскими буквами. Ну, и что? Сегодня время компьютеризации, все должны уметь читать по-иностранному. Престижно. Статус повышается.

      Алла Григорьевна стояла и растеряно глядела на всех, потом села в полной тишине на край стула, положила ладони на стол и несмело произнесла:

      –Вы утрируете, Вера Павловна.

      И её поднятая рука остановила дальнейшие дебаты.

      – Хорошо, девочки! Не будем спорить. Давайте к этому вопросу вернемся позже. Подумаем.

      Вера Павловна, красная от возмущения и волнения тоже села. Она не понимала, почему коллеги не видели очевидного. Если школьники будут так обучаться и дальше, то и мыслить тоже будут по-английски. Никаких войн не надо! Страна, народ и так уже захвачены иностранной культурой, языком, искусством, а там и образом мысли, жизни. Страшно. Она опять вскочила и с дрожью в голосе сказала: