Будет воля твоя. Том 1. Эльвира Ивановна Сапфирова

раз напоминать о её росте. Мало ли что кому досталось от природы!

      А Татьяна по-своему расценила молчание подруги. Подождала еще минуту, видя усиленную работу мысли на лице, и, довольная, хихикнула. Потом рассмеялась, наиграно задорно, и примирительно замурлыкала, грациозно изгибаясь, ласкаясь, еле дотрагиваясь головой до плеча подруги.

      Но ответной реакции не было. Тогда Татьяна неожиданно прыгнула на свою кровать и грубо бросила:

      –Да, не парься ты.

      Вера удивленно посмотрела, ничего не ответив, и положила нож на стол. Татьяна вскочила и закружилась, изображая веселье. Ей расхотелось ссориться. Укусила и будет. Теперь можно и подсказать. Пусть своими куриными мозгами думает, кто она и на кого похожа.

      –Во мне тоже есть что-то птичье.– нараспев сказала она, расправляя халат.

      Вера с интересом посмотрела в ее сторону, но промолчала.

      –Понимаешь, каждый человек похож на какого-нибудь зверя, птицу, рыбу. Это мы с девчонками еще в восьмом классе узнали, – рассказывала Татьяна, смеясь, и грациозно жестикулируя. Она махала кистями рук и любовалась их полетом, изяществом. – А знаешь, какие у нас талантливые ребята были в классе.

      Вера облегченно вздохнула и расслабилась, не ожидая больше злого подвоха. В конце концов, каждый видит то, что хочет увидеть. И она решила поддержать разговор:

      – И был среди них один самый умный, самый красивый… Татьяна, почему-то вспыхнув, покраснела, вздернула крутой подбородок, и с вызовом ответила:

      – Да, был! Самый высокий, самый умный, и, конечно, мой!

      –А где же он сейчас? – с сочувствием спросила Вера.

      Глаза Татьяны потухли, она сунула руки в карманы короткого халатика, села, сгорбившись, на край стула и вздохнула:

      – Учится в другом городе.

      После этой размолвки их дружба пошла на убыль. Вера, как будто впервые увидела их рядом, со стороны: смешная клоунская пара. Карлица и верзила. Это ощущение коломенской версты, которое стало возникать постоянно вблизи Татьяны, стесняло Веру, вызывало чувство неловкости. Чтобы уменьшить эффект противоположности, ее голова опускалась, стыдливо вжималась в плечи.

      А потом Вера стала замечать, что подруга через день куда-то уходит на весь вечер. И чутко спящая, она просыпалась от стука ложки, вытаскивающей из банки варенье, присланное ей мамой, и от тихого голодного причмокивания слипшихся губ, осторожно касающихся края стакана.

      Когда все звуки смолкали, Вера лежала, не шевелясь, с открытыми глазами. Почему тайком? Где ходила до полуночи, с кем? Спрашивать не решалась, но разве подруги так себя ведут?

      Теперь они редко ходили вместе, а потом и вовсе пути их разошлись.

      ***

      –А сейчас перерыв! – услышала Вера Павловна голос ведущего. Но судя по тому, как дружно и радостно захлопали спинки кресел, как по залу прокатился вздох облегчения, начальство взволнованно, повысив голос, поспешило пресечь несвоевременные желания учителей:

      – Никто никуда не уходит! Будет