Шелковое сари. Барбара Картленд

которую я получил за них, даст возможность расплатиться с долгами твоего отца, – спокойно отвечал дядя. И прежде чем девушка успела что-то сказать, он продолжил: – Когда с продажей дома будет покончено, я надеюсь, долгов больше не останется. Но должен сказать тебе откровенно, дорогая племянница, у тебя ничего не останется.

      Марина не могла в это поверить.

      Когда девушка узнала, что отец снял все деньги со своего счета в Английском банке и перевел их в Индию, это показалось ей странным.

      – Мы, конечно, можем написать кому-то и выяснить, что случилось. Я просил поверенного твоего отца заняться этим вопросом, – сказал дядя, – но ты должна понимать, Марина, что даром никто ничего делать не станет. Откровенно говоря, я уже и так потратил много времени и денег, приводя в порядок дела твоего отца.

      На это девушке нечего было возразить.

      Она осознавала, что дядя ожидал от нее благодарности за каждый день, который провела под его крышей.

      Узнав теперь, что он оставил ей пятьсот фунтов, Марина просто не могла этому поверить.

      Девушка жалела, что дядя не сказал ей о своем намерении раньше, чтобы она смогла поблагодарить его.

      Теперь было слишком поздно.

      Когда родственницы в черных платьях и вуалях прощались с ней, почти каждая из них шептала девушке на ухо:

      – Поздравляю, Марина. Уверена, ты счастлива, что дядя подумал о тебе.

      Наконец все разошлись.

      Миссис Лонсдейл поблагодарила поверенного, и он поспешил удалиться, явно довольный тем, что разделался со своими обязанностями.

      Горничная, не дожидаясь хозяйского распоряжения, подала чай.

      Время чая еще не настало, но она была уверена, что хозяйка в этом нуждается.

      – Благодарю, Эмили, – сказала миссис Лонсдейл. – Мне это как раз и нужно.

      – И не надо так расстраиваться, мэм, – сказала горничная, давно уже служившая в их семье. – С Господом не поспоришь, а Господь призвал его к себе.

      Миссис Лонсдейл села на софу, вытирая платком слезы, катившиеся по щекам.

      На похоронах она не плакала, что Марина сочла проявлением мужества с ее стороны. Вообще-то Люси была очень сдержанная по характеру.

      Когда Эмили вышла, миссис Лонсдейл отпила несколько глотков чаю и тихо сказала:

      – Мне будет очень не хватать Артура. Кажется, лучшее, что я могу сделать, это продать дом и поселиться за городом у моего брата.

      – Если вы думаете, что так для вас будет лучше, – заметила Марина, – это неплохая мысль.

      – Я знаю, брат согласится, – продолжала тетка, – и полагаю, что он и тебя возьмет.

      Марина сразу не ответила, и, подождав немного, тетка продолжила:

      – Теперь, когда дядя оставил тебе все эти деньги, ты, конечно, сможешь платить по крайней мере за стол.

      По ее тону Марина ясно поняла, что Люси очень не понравилось, что дядя оставил ей вообще что-то, не говоря уже о такой сумме, как пятьсот фунтов.

      Марине всегда была известна жадность тетки. Та неизменно соблюдала жесткую экономию, покупая продукты