Элизабет Финч. Джулиан Барнс

борьбе против государства-захватчика, против тирании знати и Церкви, о противостояниях, в которых создавались мученики, чья кровь орошает хрупкие ростки свободы. Но Ренан ведет речь не об этом. Он утверждает, что историческое заблуждение является одним из главных факторов существования нации. Другими словами, чтобы верить в чаяния – какими они нам видятся – своей нации, мы должны постоянно, день изо дня, обманывать себя в малых и больших поступках, постоянно репетируя наши утешительные сказки на ночь. Мифы о расовом и культурном превосходстве. Веру в благосклонных монархов, непогрешимых пап, честные правительства. Убежденность, что религия, в которой мы рождены или живем по собственному выбору, – это одна-единственная истинная вера среди сотен языческих и богоотступнических сект.

      И это различие между нашей сущностью и нашей кажимостью в собственных глазах естественным образом приводит к такому качеству, как лицемерие, хрестоматийный пример которого являют собой британцы. То есть хрестоматийный в глазах других наций, ослепленных своим собственным лицемерием.

      Как ни странно, именно после этой лекции мы с Анной впервые поссорились. В виде исключения мы зашли вместе с нашей группой в студенческий бар. Отчего наш конфликт оказался прилюдным и особенно разрушительным. Первой начала она.

      – Хочу сказать одно: никакой личной ответственности я не чувствую.

      – Но у вас тоже была империя, у вас были рабы.

      – Это относится ко всем европейским странам. Даже к Бельгии с ее Брюхелем.

      Я посмеялся над ее пришепетыванием, которое в других обстоятельствах счел бы очень милым.

      – Да уж, Бельгия – она почище всех прочих была, – согласился я. – Конрад. «Сердце тьмы».

      – Но я-то так или иначе от Брюхеля далека.

      – А тебе не кажется, что есть такое понятие – коллективная ответственность?

      – Вот именно, – вклинился Джефф, – как у народа Германии под водительством любимого мемуариста Элизабет Финч.

      Нас обоих раздосадовало такое вмешательство.

      – Я не ощущаю и не несу ответственности за то, что творили выходцы из моей страны – солдаты и торговцы – за многие века до моего появления на свет. Тем более что мои предки сами были на рабском положении в одной из беднейших провинций Голландии.

      – Твои предки (а): не были рабами, которых каждый волен покупать, продавать, насиловать, истязать и убивать. И (б): разве не в том заключается миссия потомков рабов, чтобы объяснять нам, не угнетает ли их память о тех жутких преступлениях, которые творились против их предков, и о тех страданиях, которые по сей день с ними?

      – Давай-давай, Нил, мы из тебя еще сделаем левака.

      – Отвали, Джефф.

      Но я даже не смотрел в его сторону. Я смотрел только на Анну. Все остальные помалкивали.

      – Ну не получится у вас навязать мне ответственность. Или вину. Это не про меня. Уж извините. Разговор окончен.

      – Я