Иржик Рыболов или Рыцарь Серебряной пряжки. Ирина Югансон

ему к верстаку, – возразил отец, – пусть пока сбоку постоит, да глаза потрудит, запомнит что к чему.

      – А чего тут запоминать? Тоже мне, велика премудрость! Что я, не видел, как отец работает? Неужто не знаю, как рубанком махать да стамеской ковырять? Я среди стружек вырос, что-что, а любую деревяшку и без всякой науки обтешу!

      – Ты как с отцом разговариваешь?

      – Погоди, мать. Раз наш сын и без науки всё умеет, мне же проще.

      Отец взял Иржика за плечи и подвёл к верстаку.

      – Ну, давай, поковыряй деревяшку – вот инструмент, вот дощечка липовая. Твоё дело дерево выровнять, по этому образцу кусок отмерить, лишнее обрезать, а что получится ошкурить чистенько. Всё. Если эта заготовка не нравится, я тебя любую дам, только скажи, для такого случая мне и кипарисовой не жалко.

      Идём, мать, не будем мастеру мешать. Идём, посидим в садике, погода-то чудо как хороша.

      И они вышли.

      Иржик взял дощечку в руки. – Вполне годится – сухая, светлая, да у отца плохих и не водилось. Что там сначала – ножовкой поработать или рубанком пройтись? Вроде бы отец сказал – сначала выровнять? Ну, так мы и выровняем.

      Юный столяр уверенно потянулся к инструменту. Тысячу раз парень видел, как отец, играючи, справляется с этим делом, да только, вместо того, чтобы легко заскользить, оставляя позади пахнущую мёдом золотистую спираль, рубанок пошёл вкривь, словно назло Иржику, и застрял так, что ни вперёд, ни назад. Парень приналёг, доска поехала по верстаку. Пришлось выдирать инструмент и начинать сначала. Иржик упарился, гоняя липовую плашку, пока не додумался зажать её в тисках. Он крутанул винт разок-другой – потуже, чтоб наверняка, чтоб не выскользнула, Что-то хрустнуло и доска переломилось надвое.

      Иржик в сердцах отшвырнул обломки, отдышался, взял себя в руки и, порывшись среди отцовских припасов, нашёл другую заготовку. Похоже, эта была сосновая, и пахла она не мёдом, а смолой. Одно жаль – дощечка оказалась длинновата, и новоявленный столяр решил сначала отпилить лишнее. Отчертил на глазок линию углём, взял небольшую ножовку, прижал деревяшку локтем, и начал сражаться с пилой. Волосы лезли в глаза, доска ёрзала, ножовка кривилась и застревала. Иржик в сердцах стукнул со всего маху по верстаку и попал кулаком по рубанку. К счастью, уберёгся, не поранился, но рубанок с грохотом полетел на пол.

      Мать из-за двери отозвалась на шум:

      – Отец, он там тебе инструмент не переломает?

      – Переломает – починим, сиди, сказал, что без науки всё умеет, вот пусть и работает.

      Час прошёл. Два. Наконец родителям надоело без дела сидеть, дверь отворилась

      – Ну, мастер, как успехи?

      Иржик протянул отцу дощечку. Кривоватую, шероховатую.

      Мать только подняла бровь.

      – Нет, жена, ты не права, для первого раза совсем неплохо – руку себе не отпилил, пальцы не отбил, инструмент цел, и дощечка получилась вполне приемлемая. Не скажу, что ровная, не скажу, что гладкая, но на растопку сойдёт.

      – А если б я и в самом деле руку отпилил? – пытаясь вытащить