Праздник Дрейка. Вероника Мелан

навстречу и прижалась к нему. Щекой к груди. Эст резко поднял подбородок, чтобы ненароком не коснуться ее макушки, просто чувствовал, как к нему льнет девчонка, как дрожит все сильнее, как сотрясается от рыданий.

      «Наконец-то, – думал он, когда эмоции начали выходить из нее наружу. – Это правильно».

      А через минуту она заорала. Надрывно, отчаянно, от ярости, от жалости к себе, от всей боли, которую пережила.

      – Тсс, – он гладил Эбби по спине, – всё, уже всё.

      Для нее всё. Для него не всё, остался Гил.

      С ним он разберется ночью.

* * *

      Ночевала она в гостиной, он в спальне.

      И до утра не сомкнул глаз.

      По пути на работу удивительно ярким виделся ему мир – удивительно красивым серое пасмурное небо и блестящие капли на перилах кафе. Стейн никогда не замечал, сколько оттенков стального цвета присутствует в стенах Реактора, в его коридорах, в коврах. Каким удивительным выглядит экран в отделе; Эст впервые прочитал надпись на кулере – «Arion».

      Гостей не было.

      Желание жить скакнуло в Эбби с одного процента до девяти – хорошо, но мало. Недостаточно.

      Он пытался читать новости и статистику, просматривал то, что пропустил вчера на совещании; время от времени ему вспоминался последний крик Гила…

      А к двум дня Стейн вдруг попросил себе замену, вновь выдал код «непредвиденных обстоятельств».

      Собрался и пошел домой.

      Он ехал и понимал – ему нравится, что она там. В его доме.

      Да, всего лишь воля случая, но ведь он просил о переменах. Те, что случились, делали его иным – чувствующим глубже, воспринимающим мир в ином спектре цветов. Хотелось это продлить. Его идея странна, она почти сумасшедшая, и шанс на то, что она сработает, минимален. И все же…

* * *

      Кэндис. Девчонка со светлыми волосами и удивительными серыми глазами. У нее очень тонкая талия и красивые запястья. Длинные изящные пальцы, очень женственные плечи. Все, что испорчено, можно вернуть обратно, особенно если это не физиология, а всего лишь психология. Да, потребуется время – возможно, не один день или месяц, возможно, год, но Стейн терпелив. Ему интересно, как она смеется, как блестят в свете солнца ее волосы – осталось вернуть им блеск…

      Возможно, это простая помощь. Ничего более.

      Она сидела на диване, когда он пришел, она ждала вечера – своего конца. Пыталась быть сильной, пыталась скрывать свою печаль – на него, когда вошел, взглянула с тревогой, быстро отвела глаза. Для нее Эст в первую очередь Комиссионер. В последнюю тоже.

      Она не готовила на кухне, хотя в холодильнике были продукты, не читала, не смотрела телевизор. Люди, стоящие на краю, теряют интерес к бытовым вещам.

      – Как ты?

      Даже в его вопросе она пока видела приказ отвечать – тень Бо еще висела на задворках сознания. Эст вытравит ее оттуда, если она позволит. Ему нравилось думать об этом, о процессе «восстановления», о долгих днях, проведенных вместе, даже если прогресс будет скромным и постепенным. И он отпустит ее, как только она излечится.

      – Нормально.

      Что еще она могла ответить?

      И