– Нет, пожалуйста, я… съем. Сколько смогу, ладно?
Он не ответил.
Эбби ела, как человек, который не видел еды очень давно. Который забыл ее вкус и запах, как тот, кто успел разлюбить ее, потерять в ней смысл. Равно как и во всем другом. Просто откусить, потому что так нужно, просто прожевать, просто проглотить. Калории не важны, силы не важны, важно только передать этому Арчеру «спасибо».
Стейну вспоминались солдаты, вернувшиеся с войны, из плена вражеских лагерей.
– Тебя мучили? – спросил он вдруг без всякого смысла и увидел – успел заметить, – как в серых глазах мелькнула паника. Та самая, побелевшая от ужаса, неконтролируемая, которая случается у долго страдающих людей. – Били?
Она жевала теперь быстрее, по крайней мере, старалась. Это позволяло ей не отвечать, это вселяло надежду, что вскоре они просто снова перейдут к процессу. В какой-то момент закашлялась – он налил ей воды.
И принялся сканировать другое – ее кожные покровы под одеждой. Не стал бы, если бы не закрались подозрения, но теперь стальное любопытство вело его вперед цепкими когтями. И да – Эст втянул воздух, когда увидел то, что увидел, – шрамы у Эбби имелись по всему телу. На руках, бедрах, спине, животе, даже в подмышечных впадинах. Некоторые относительно старые – месяца по три от роду, – некоторые недельной давности, «свежак». А еще следы от многочисленных побоев. И пусть от некоторых из них остались только энергетические синяки, давность никак не влияла на его способность видеть.
И теперь Стейн внутри заиндевел.
– Откуда шрамы?
Она отвернулась. Она молчала, конечно же. Она съела почти все, смогла. Понимала, что от ответа уйти не удастся, поэтому попросила тихо, бесцветно:
– Пожалуйста, не давите. Я не хочу… об этом говорить.
У Эста по позвоночнику ползли стальные нити.
– Я могу вывернуть твою память наизнанку.
«Можете». Она знала об этом, была заранее согласна с объемом его способностей. Но вместо этого спросила:
– Они ведь не мешают нам продолжать? Теперь… можем?
«Какого черта!» – усмехнулся Стейн мысленно. Не его жизнь, не его дело. Его – Переход.
– Теперь можем, – обронил он сухо.
И взглядом указал ей на стул.
Он стал чрезмерно любопытен. Десятки лет одних и тех же действий, выученных наизусть, одних и тех же «пейзажей» и активностей заставили его разум пожелать расширить границы опыта. Неважно как. И вот явилась она. Пусть всего лишь очередной гость крыла, номерок из списка людей, пожелавший досрочно покинуть Уровень – для Эста Эбби Кэндис явилась разнообразием, позволившим ему покинуть знакомые берега рутины. Всего лишь на один день. На час.
Запас ее сил прибавился незначительно, но нижнюю границу допустимого значения перешел, и теперь Стейн «жарил», как положено, нагнетал чужеродные помехи; Кэндис плавилась.
Она дышала, как на родах, если бы помнила, что это такое, находясь на «Уровнях» – Эст в своем многомерном восприятии помнил. И наблюдал за прерывистыми вдохами, задержками дыхания, «пиками»,