Одаренный. Первые шаги. Евгений Валерьевич Решетов

нас! – взвинчено отбарабанила она.

      – Так, успокойся, – попросил я её, подошёл к окну и тревожно выглянул наружу. Там с ночной тьмой боролись лишь уличные фонари. – Фотороботы – херня из-под ногтей. На них похожи тысячи разумных и некоторые даже больше, чем мы с тобой.

      – Но там есть и описание тех вещей, в которых мы были! – выстрелила остроухая с паническими нотками в голосе.

      – Я тебе ещё раз говорю, не дёргайся, а просто избавься от шмоток. Лучше всего сожги. Никто нас не найдет, – спокойно закончил я, чтобы чуток приободрить Ленку. А то она уже была готова совсем расклеиться.

      – Да, хорошо, хорошо, – пробормотала девица и внезапно, заикаясь, добавила: – Матвей… и я не помню куда дела свой… пистолет. А вдруг я его…

      –… У меня он, – перебил я её и услышал прочувственный вздох облегчения. – Вообще, я, конечно, дебил, что не выбросил его в какую-нибудь реку. Как-то совсем запамятовал о нём. И ведь в бар я ходил вместе с ним. Мля-я-я…

      – Ты-то ладно, а вот я куда смотрела? Почему забыла о пистолете? – самокритично сказала Ленка. – Я ведь старше тебя, умнее, образованнее.

      – Угу, старше, умнее, – саркастично процедил я, играя желваками. Не нравилось мне её высокомерие. – Всё, до связи. Иди уничтожай шмотки. А я пошёл разбираться со своей одеждой и твоим «макаром».

      – Только выкинь его так, чтобы никто не нашёл, – напутствовала меня девушка тревожным голосом. – И отпечатки, отпечатки не оставь!

      – Да, шеф, – бросил я и нажал на красную кнопку.

      – Ты чего не дрыхнешь? – донёсся до меня сонный голос орчанки. Она откинула одеяло, словно демонстрируя своё крепкое обнажённое тело с намечающимся рельефом мышц и проколотым пупком.

      – Кошмар приснился, – буркнул я и начал искать свои шмотки, которые сорвал с себя в порыве страсти.

      – Какой кошмар? – спросила она, глядя на меня тёмными, шаловливыми глазами.

      – Кошмарный, – усмехнулся я, отыскав на полу какую-то скомканную футболку. Поднес её к лицу, понюхал и озорно сказал: – Пахнет крепким мужским потом. Листа, это твоя.

      – Вот ты говнюк малолетний! – рыкнула орчанка, которая мгновенно заводилась. – Зачем я с тобой связалась?!

      – Потому что я красивый и щедрый, – весело проговорил я и взял в охапку свои вещи, которые кучей лежала возле кровати.

      – Ты баблом соришь только когда хочешь трахаться!

      – И с тобой это работает безотказно, – прошептал я себе под нос и вышел из комнаты.

      На кухне я быстро оделся, взял зажигалку, небольшой тюбик с пробкой и черный пакет. В последний отправились шмотки, в которых мне довелось убить вампира. И туда же я бросил «макар». Всё, можно идти. Но сперва я попросил Пышкина приглядеть за орчанкой, а потом спустился вниз на лифте и вышел из подъезда.

      На улице царила тишина, нарушаемая лишь стрекотом ночных насекомых.

      Я огляделся, забрался в свою машину и налил в тюбик немного амброзии. Пусть будет на всякий случай. Не таскать же с собой