Юность крейсера. Андрей Юрьевич Ненароков

невинный мальчик, улыбчивый, с голубыми глазами, вокруг которых большие ресницы хлопают, словно крылья бабочки. Даже трудно поверить, что скоро ему придется воевать и, рискуя своей жизнью, отбирать жизнь у других».

      Поднявшись из-за стола, мадам Клод вышла в сад. Присев на скамейку в тихой аллее, куда не доносился шум с веранды, она, вдыхая свежесть белой ночи, закрыла глаза.

      Каневской в гостях молчал, лишь краем уха слушая спор старших. Все его внимание привлекала хозяйка. Он искоса посматривал на нее и тут же отводил взгляд, если Леночка поднимала на него глаза. Именно Леночкой он называл про себя сестру друга. Увидев, что женщина ушла в сад, мичман осушил еще один бокал мадеры и последовал за ней. Пройдя почти всю аллею, Каневской очутился перед Еленой и застыл в нерешительности. Язык словно прилип к гортани, и он не мог вымолвить ни слова.

      Но хозяйка, как бы просыпаясь, сама произнесла первую фразу:

      – А, это вы, Алеша? Присаживайтесь рядом со мной.

      Алексей сел на краешек скамейки. Ноги у него подрагивали, ему почему-то было трудно дышать в присутствии этой женщины. Он силился вспомнить хоть одну из историй, рассказанных Нечаевым, но они как назло повылетали из головы.

      – Сегодня такой теплый вечер, – прервала затянувшееся молчание Елена. – Это вы, наверное, привезли с собой тепло из Африки?

      – Не знаю. Может быть, – неуверенно ответил Каневской. – А вам не скучно одной на даче? – наконец нашел он подходящий вопрос.

      – Да, сейчас скучновато. Мы обычно летом живем здесь с сыном. Володя изредка к нам приезжает. Но этой весной я отвезла Коленьку в Крым, к родителям, а самой пришлось вернуться – мужа в любую минуту могут отправить на Дальний Восток.

      Мадам Клод еще что-то говорила про проказы сына, а Каневской, как завороженный, смотрел на ее профиль, светящийся серебром в неярком свете белой ночи. Слушая нежный голос Леночки, ему было совершенно неважно, о чем она рассказывает, лишь бы находиться рядом с ней. Ветерок донес до Каневского тонкий аромат ее духов. Не осознавая до конца, что он делает, юноша придвинулся к женщине и взял в свои ладони ее маленькую ручку. Губы Алексея зачесались от желания поцеловать Леночку. Мадам Клод замолчала и, повернувшись к мичману, выжидающе посмотрела на него. Алексея обожгло этим взглядом, и он впился поцелуем в ее губы, влажные и упругие. У мичмана перехватило дыхание, и ему пришлось оторваться от женского рта.

      Леночка смотрела на юношу удивленными глазами.

      «Как он посмел? – пронеслось у нее в голове, но за этой мыслью родилась другая. – Как это было приятно!»

      Видя, что Елена Васильевна молчит, Каневской уже смелее обнял ее за плечи и страстно припал к губам. На этот раз поцелуй длился долго, и женщина, не выдержав, оттолкнула своего поклонника.

      – Вы с ума сошли, Алеша! Тут мой муж, и он в любую минуту может выйти в сад, – возмущенным шепотом сказала Елена.

      Сердце безудержно колотилось в груди юноши, но барьер, разделявший его и эту женщину, был преодолен,