Юность крейсера. Андрей Юрьевич Ненароков

настилу, он прошёлся вдоль борта и услышал, как за шлюпками разговаривают матросы.

      – Что-то вашего мичманка сегодня целый день видно не было. На берег что ли убыл?

      – Нет, – ответил знакомый голос. – Фельдшер мне сегодня сказывал, что мичману вчера в городе морду набили. Так он нынче из каюты носу не кажет, как медведь зимой из берлоги.

      – Вот тебе и господа офицеры! Тоже, видно, выпить не дураки и кулаками помахать, ну прям, как мы, матросы.

      Алексей хотел, наорать на матросов, но потом, улыбнувшись над комичностью ситуации, отправился в каюту дочитывать роман.

      Глава 3

      Новый тысяча девятьсот четвертый год справляли на Красном море, затем ушли в Джибути, где даже зимой стояла жара в тридцать градусов. Уже целый месяц эскадра не могла выбраться на простор Индийского океана из-за маленьких номерных миноносцев, на которых постоянно текли котлы и ломались машины.

      – И зачем мы тащим с собой на Тихий океан эту рухлядь? – возмущенно говорил Нечаев про эти миноносцы. – Дальность плавания маленькая, мореходные качества ужасные, вооружение слабое и к тому же постоянные поломки.

      – Это для того, Саша, чтобы было меньше свободного места в гавани Порт-Артура, – постарался дать ответ Бортнев на риторический вопрос друга.

      – Без этих миноносцев «Аврора», «Ослябя», «Дмитрий Донской», «Алмаз» и эскадренные миноносцы давно были бы на Дальнем Востоке, и мы с тобой, Мишель, не страдали бы от этой ужасной жары.

      Дни летели, а эскадра, занявшись щелочением котлов, не двигалась с места. Над кораблями стоял постоянный свист от сбрасываемого пара, и офицеры стремились укрыться в каютах или съехать на берег.

      Нечаеву, исполняющему сегодня обязанности вахтенного офицера, приходилось выслушивать этот свист. Стоя у трапа и покуривая папиросу, он рассматривал берег в бинокль. Катер с «Осляби», выгрузив на пристани офицеров, вдруг сразу отошел от причала и направился обратно к броненосцу. В бинокль лейтенант даже разглядел Каневского, возвращающегося на корабль.

      «Что это Алеша забыл? Помчался назад, словно его ужалила пчела», – подумал Александр.

      Вскоре над флагманским броненосцем взвился сигнал: капитанам кораблей прибыть к адмиралу. Как гром среди ясного неба пронесся слух, что началась война с Японией.

      С берега вернулись офицеры и привезли свежие французские газеты, в которых было напечатано, что в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое января японские миноносцы атаковали русскую Тихоокеанскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура. Выведено из строя три русских корабля, о потерях с японской стороны не сообщалось.

      Нечаев в возбуждении ходил по палубе, сжимая и разжимая кулаки. С детских лет он мечтал о морских сражениях, представляя себя отдающим приказы среди грохота пушек. Его корабль шел на абордаж, и он первым прыгал на чужую палубу и срывал вражеское знамя. И вот наконец-то война, то, к чему он готовился всю свою жизнь, началась.

      «Как жаль! Как жаль! Что я сейчас не в Порт-Артуре», –