Прими новый день. Людмила Лаврова

по берегу речки к футбольному полю, которое было на краю деревни, рядом со школой. Александр посмотрел вслед внучкам с их прыгающими по плечам растрепанным косичкам и добродушно пробурчал:

      – Пацан-пацан… Куда тем пацанам до этих красоток! Девоньки мои…

      Варя обернулась и махнула деду, сердито топнув ногой:

      – И чего ты стоишь? Вон бабушка уже идет!

      Валентина, приложив ладошку к глазам, разглядела на берегу мужа и, рассмеявшись, махнула рукой в сторону поля.

      – Ну вот, теперь и полчасика есть! – довольно улыбнулся Александр и зашагал вслед за внучками.

      Не работай страусом!

      – Анечка, где ты сейчас? Маме совсем плохо, она тебя ждет!

      Голос у отца звучал глухо, как будто издалека. Аня сжала телефон:

      – Папа, я уже в аэропорту, бегу на выход. Папа, держись, я буду через час. И держи маму, прямо за руку держи, не дай ей уйти!

      Аня неслась к выходу, не разбирая дороги, иногда прокладывая себе путь локтями. Легкая сумка-рюкзак колотила по спине. Скорее! Она должна успеть!

      Как же злилась она на отца сейчас! Почему промолчал, почему не сказал раньше?!

      О том, что у жены плохой прогноз, Иван Леонидович узнал месяц назад. Хотел было сразу позвонить детям, но Любовь Валентиновна была против:

      – Ванечка, ну что их дергать? Анюта с Алиночкой занята, ей и так тяжело. А Юра на работе. Приедут и что? Будут сидеть возле меня? Не хочу! И вообще, нечего меня раньше времени оплакивать. Давай-ка, лучше чемодан собирай!

      – Любаша, ты что придумала?

      – Я хочу на море! Пока еще я могу, пока еще чувствую, хоть что-то, кроме боли. Поедем, а? Помнишь, как мы с тобой за Анюткой ездили? – Люба рассмеялась. – Вот туда же и поедем.

      Две недели они провели на юге. Тихонько гуляли по набережной, сидели в кафе, дышали осенним воздухом. Погода порадовала. Яркое солнышко, синее море. Любовь Валентиновна замирала, глядя на снующие по заливу яхты, детвору, которая готовила суденышки к соревнованиям, проходящим в это время в Геленджике. Вокруг кипела жизнь и она была немножко к ней причастна. Деятельной, суетливой, бесшабашно-веселой.

      – Подержите, пожалуйста! – мальчишка лет десяти-одиннадцати вручил ей весло и нагнулся, чтобы зашнуровать кроссовок. С ветровки капала вода, волосы был взъерошены. – Спасибо большое!

      Мальчуган забрал из рук Любы весло, задорно подмигнул и бросился по набережной догонять свою группу.

      – Такие забавные! Маленькие, а уже яхты водят. – Люба смотрела вслед мальчугану. – Что-то устала я, Ванечка, пойдем-ка в гостиницу.

      Они дошли до отеля, где остановились, и поднялись в номер.

      Иван Леонидович смотрел, как спит его жена и плакал. Тихо, чтобы не потревожить, чтобы не услышала.

      Они познакомились, когда ему было двадцать пять, а Любаше исполнилось двадцать. Молодой перспективный летчик и студентка педагогического института. Свадьба, дети, жизнь… Хорошо жили, как говорят – «душа в душу». Вот только… мало! Как же мало!

      Иван Леонидович смахнул слезы и тихонько вышел из номера.

      – Девушка,