Седовы. Хроника жизни семьи офицера. Александр Махнёв

не сговариваясь, посмотрели на Андреева, мол, что же ты, тудыть твою… дверь не закрыл.

      Андреев не растерялся:

      – Товарищ командир, стол накрыт, прошу! Ваш тост первый.

      Седов по раскрасневшимся лицам понял, что все тосты сказаны, а по злющим глазам Мыльцова видно было: по-доброму командира здесь не вспоминали.

      – Я не понял, товарищ замполит, это что же за мероприятие у вас. Воинская часть не кабак, что вы себе позволяете.

      Мыльцов ухмыльнулся:

      – Ну, вам с Сергеевым можно, а почему нам не выпить, тем более что повод есть. Как-никак Россию отстояли, демократию защитили.

      Антон понял, разговаривать с этими людьми сейчас бесполезно.

      – Закругляйтесь, господа. Завтра поговорим.

      Он повернулся и вышел. Домой не хотелось. И вообще куда-либо ехать, что-либо делать желания не было. Седов понял, это элементарная усталость. Зашёл в кабинет. Снял трубку телефона, набрал домашний номер. Трубку взяла Наталья Ивановна.

      – Передайте Анне, я выезжаю.

      Встреча с семьёй приободрила Антона Ивановича. Уже после ужина, видя родные лица, улыбки детей, он понял: дом, семья, родные и есть главный источник силы и бодрости человека. Оно и впрямь, несколько часов дома – и ты заряжен энергией. Однако он был не прав, это не часы были, это было мгновение, и это мгновение растворилось в момент с утренним звонком будильника.

      Надо вновь ехать на работу.

      А там его ожидали новости. В часть прибыл следователь военной прокуратуры.

      – Здравствуйте, Антон Иванович. Старший лейтенант Зверев, военная прокуратура округа.

      Седов кивнул, руки не подал. Его покоробило поведение старлея: встретил старшего по возрасту и званию сидя, причём сидя в кресле командира части.

      – А ничего, что вы на моём рабочем месте находитесь?

      Старший лейтенант, ничуть не смущаясь, ответил:

      – Пока ваше. Командиры приходят и уходят, а это всего лишь стул. Я не на вашем месте, слава богу, просто на стуле сижу.

      Видно было, парень упивается своей значимостью и властью. Но с кресла встал.

      – У меня к вам, товарищ командир, несколько вопросов.

      Зверев вновь присел к столу, теперь уже не на кресло командира, достал из объёмного портфеля папку, минуту ковырялся в ней и, вынув несколько листков, обратился к подполковнику:

      – 19 августа, прибыв в гарнизон, вы подняли часть по тревоге и подготовили людей к выходу для участия в блокаде российского Белого дома. Чьё распоряжение вы выполняли? И следующий вопрос: командирам подразделений, заместителям вы заявили, что всячески поддерживаете ГКЧП. Это ваша личная позиция или вы передали подчинённым чьё-то мнение? И третье. С бывшим командиром подполковником Сергеевым в тот же день вы пьянствовали в этом кабинете, при этом хаяли президента Ельцина и правительство России. Так?

      Седов сидел молча. Он с трудом сдерживал острое желание врезать в эту холёную физиономию кулаком.

      Зверев напрягся, чувствовал,