Группа. Как один психотерапевт и пять незнакомых людей спасли мне жизнь. Кристи Тейт

возвращаться в кампус. Я сказала, что мне нужно подумать, хотя уже знала ответ. В качестве отмазки я сослалась на домашнее задание, несмотря на то что шла только вторая неделя занятий, и единственным заданием было прочесть первую половину «Беовульфа», которого я уже читала в средней школе.

      Компании меня страшили, хоть и прошло немало лет после Бьянки с ее конфетами. Где я буду спать там, в Новом Орлеане? Что, если не пойму их шутки? Что, если кончатся темы для разговора? А вдруг они догадаются, что я не так богата, крута или счастлива, как они? Что, если они узнают, что я не девственница? А вдруг узнают, что я спала только с одним парнем? Что, если узнают мои тайны, связанные с едой?

      Как, скажите на милость, я смогу ходить в группу с одними и теми же людьми каждую неделю?!

      – Я вас знаю. По встречам двенадцати шагов, – выпалила я посреди второго сеанса. Я боялась, что доктор Розен однажды вспомнит меня, и тогда ему придется выгнать меня из своей практики, потому что мы вместе бывали на встречах. – Много лет назад, когда я жила в Гайд-Парке[18].

      Он наклонил голову к плечу и прищурился.

      – Ах, да-да! То-то я смотрю, ваше лицо кажется мне знакомым.

      – Это означает, что вы не сможете меня лечить?

      Его плечи затряслись, когда он разразился проказливым смехом.

      – Я слышу желание.

      – Что? – я во все глаза смотрела на его веселое лицо.

      – Вы подумываете согласиться лечиться у меня – и начинаете придумывать причины, по которым ничего не выйдет.

      – Это был обоснованный страх.

      Снова смех.

      – Да что такое-то?

      – Если вы войдете в одну из моих групп, я хочу, чтобы вы рассказали группе все-все подробности, которые запомнились вам из моих рассказов о себе во время встреч.

      – Но ведь ваша анонимность…

      – Мне не нужно, чтобы вы меня защищали. Это не ваша работа. Ваша работа – рассказывать.

      Моя дневниковая запись после второго сеанса была странно пророческой: Я нервничаю из-за того, что в терапии раскроется, как я питаюсь… Я испытываю сильные эмоции в связи с доктором Розеном и его ролью в моей жизни. Страх из-за того, что мои тайны выплывут наружу. Страх такой огромный.

      Доктор Розен разговаривал коанами[19].

      – Голодающий не голоден, пока не откусит первый кусок, – сказал он.

      – Я не анорексичка!

      О, конечно! Я мечтала о приступе анорексии все старшие классы, когда не могла перестать жрать чипсы, но она никогда не была моей проблемой.

      – Это метафора. Когда вы дадите доступ группе – откусите этот первый кусок, – только тогда почувствуете, насколько одиноки.

      – Как это – дам доступ группе?

      – Поделитесь с ними каждым аспектом жизни, которая мало-мальски связана с отношениями. Дружба, семья, секс, ухаживание, романтическая любовь. Все это.

      – Зачем?

      – Так вы дадите им доступ.

* * *

      Перед началом работы в группе пациент получает три индивидуальных

18

Один из районов Чикаго.

19

Коан – короткое повествование, вопрос, диалог, обычно не имеющие логической подоплеки. Обычно содержат алогизмы и парадоксы, понимаемые интуитивно.