Хроники ржавчины и песка. Дарио Тонани

штурвалов, похожих на морские актинии, непарных банок с лодок, сгнивших подушек и высыпавшейся из них трухлявой набивки. Россыпи мелких деталей – винтиков, заклепок, болтов, гаек.

      – Ты пишешь, что ли, братишка?

      Марчело поднял голову:

      – Да, свои мысли. Тут так странно.

      – Тебе страшно?

      – Не так чтобы очень. – Вроде бы все обломки вокруг были мертвыми: просто старое железо, никаких признаков жизни. «Но знать наверняка… знать наверняка никто не мог… Поэтому они и приплыли сюда. Со всеми этими наживками и ядами».

      – Нужно держаться у самого побережья, – произнесла Лара через несколько минут. – Здесь кое-какие развалюхи еще живы, мы должны их найти. Чем дальше от берега, тем обломки древнее.

      – Остров – это кладбище… – торжественно произнес Марчело, – и это кладбище разрастается, когда корабли приходят сюда умирать.

      – Бинго, братишка! Дай-ка мне бинокль.

      Они стояли на верхней палубе какого-то огромного корабля: сзади возвышалась дымовая труба – обхватить ее, наверное, не удалось бы и всемером.

      Если смотреть в оптику против света, дождь отливал розоватым, а капли на губах отдавали ржавчиной.

      Лара опустила бинокль.

      Стоило нам выйти на остров, как сердце у меня начало бешено колотиться, а ноги стали ватными. Кхатарра жива, еще как жива!

      Надо было сразу это понять, а не воображать тут себя главными.

      Я нашел какую-то дохлую чайку. По всей видимости, заразилась она несколько недель назад, и сейчас трансформация в целом закончилась. Тело превратилось в твердую латунь, на которой уже появились пятнышки ржавчины. Перьев нет, клюв – острый как бритва, а лапы – словно вилки с загнутыми зубчиками.

      Попытался ее поднять, но не смог: чайка весила точно больше десяти килограммов.

      Толкнув сапогом, я спихнул птицу в воду.

      На всякий случай проверил свой запас таблеток (есть еще четыре). У меня дрожали руки. Осмотрел тыльную сторону ладоней: темных пятнышек нет.

      Но это было только начало…

      Толчки. Под ногами.

      По покосившейся, покрытой ковром водорослей палубе к ним начало приближаться что-то тяжелое.

      Набрало скорость, рыча как зверь.

      Снова толчки.

      Палуба над трюмом обвалилась.

      – Он живой, живой! – завопила Лара.

      Груда обломков чуть не раздавила брата с сестрой: они успели отпрыгнуть в последний момент, а металл снес почти все, что оставалось от фальшборта.

      Железяки с чудовищным грохотом съехали с палубы и рухнули в море у самой лодки.

      Одна из сумок зацепилась за остатки ограждения и теперь болталась в воздухе. Наживки в ней пищали и барахтались.

      Лара, которая была проворнее брата, добежала до лестницы, спустилась на пару ступенек и рванула сумку к себе. Подниматься обратно не стала – крикнула Марчело, чтобы пошевеливался, и спрыгнула на причал, где они пришвартовались. Их лодка была залита водой.

      – Иди