Девушка из Нагасаки. J. R. Crow

я пожалуй пойду…

      На запястьях захлопнулись наручники, присоединенные к длинной цепи. Полицейский вытер руки платком и нетерпеливо дернул за цепь, принуждая следовать за собой. Прикасаться к Яну он брезговал даже мельком.

      Обернувшись через плечо, Ян скорчил приободрившейся тётке страшную физиономию, видимо должную обозначать «я до тебя еще доберусь!». Та вздрогнула и суеверно перекрестилась. Впрочем, Ян выбросил ее из головы буквально через пару переулков. Называется, попал так попал. Что там полагается в Гранбретании за убийство простолюдина? Вроде бы не виселица… А, кажется, каторжные работы. Ни один из вариантов Яна не устраивал. В тщательное расследование и восстановленную справедливость он не верил – местной полиции нужна была иллюзия порядка, а вовсе не правосудие. Значит нужно бежать. Здесь, сейчас, пока по обе стороны узкой улицы гладкие стены без окон.

      Ян резко сократил расстояние, набросил цепь полицейскому на шею и чуть надавил.

      – Отойди от меня! – взвизгнул тот. Трудно понять, что его больше возмутило – цепь или дивный аромат помойной кучи. К сопротивлению со стороны задержанных патрульный, похоже, не привык – свезло же наткнуться на новичка. Вон какой брезгливый, форма без единой потертости, мордашка без шрамов. На серьезные выезды его не пока не берут – дело имел только с трусливым сбродом.

      – А если я сделаю вот так? – Ян демонстративно потерся о щеку патрульного волосами, выпачканными в злосчастной свекле. Тот судорожно сглотнул, борясь с тошнотой.

      – Ключ от наручников, живо!

      – Я тебя найду, – пропыхтел полицейский, – каторгой не отделаешься!

      – Да что ты говоришь, – продолжая удерживать цепь, руки уже ловко шерудили ключом в замке. – Мы для тебя все на одно лицо – а всех вязать, нет, это даже для вас слишком.

      Ян освободил руки и дернул за цепь посильнее – патрульный как раз вспомнил, что у него где-то был пистолет. Издевательски добавил:

      – А еще я бы посмотрел, как ты будешь рассказывать своему капитану, что тебе навалял мелкий, трусливый и жалкий заморыш с «фабрики опиума». По-моему, позорище для офицера полиции, ты как считаешь?

      Патрульный заскрипел зубами – слова Яна попали точно в цель. И на провокации правильно реагировать его тоже не научили, вот ведь дурень.

      – Я бы на твоем месте сообщил, что застрелил меня при попытке к бегству, – продолжал советовать Ян. – И лицо сохранишь, и отчет хороший напишешь.

      С этими словами он аккуратно приложил полицейского по темечку его же дубинкой.

      В общественную баню Яна могла загнать только крайняя нужда – примерно как сейчас. Показаться в таком виде перед плохоньким, но своим кланом было выше его сил. Не то, чтобы посмеют что-то вякнуть, как раз таки и слова не скажут, но уж больно Ян не любил оставлять в живых тех, кто застал его в минуты слабости. А этих обалдуев он уже как-то привык видеть живыми.

      Вот и пришлось с кислой миной выбирать наиболее сносно выглядящее ведро, пригрозить ножом работнику, заикнувшемуся о том, чтобы оставить одежду