Анатомия обмана. Любовь Романовна Белых

обескураженно шепчет он, отступая к распахнутым дверям.

      Пятится, будто загнанный зверь, отнюдь не из семейства хищников.

      – А мне завтра восемнадцать. Всё? Обмен очевидным закончился?

      – Восемь лет…

      – Ты сейчас про срок или про нашу разницу в возрасте? – ухмылка искажает моё лицо. Я не могу ничего с собой поделать. Внутри всё дрожит, будто я уже целую вечность болтаюсь над пропастью на каком-то уступе или канате. – Я люблю. И мне не стыдно. – пожимаю плечами, видя его испуганный взгляд, и спешу отвернуться.

      Довольно на сегодня откровений. Да и не хочу видеть, как он уходит. Снова.

      И почему мне кажется, что его уход вновь окажется побегом… от меня?

      Хочу отвлечься и лезу в сумки. Мне банально не хватает зубной пасты и щётки. У Лядовых я стесняюсь спросить или попросить, каким бы глупым это ни было.

      Я знаю, что наглость – второе счастье, но не моё, не в моём случае. В моём случае, Макс Лядов – моё второе счастье. Первое – моя семья.

      В боковом кармашке находится коробка с парфюмированным мылом, мой шампунь и моя зубная щётка. Я не знаю, радоваться мне находке или огорчаться.

      Снова ухожу в себя, перебирая руками добытые предметы, и незаметно для себя ковыряю полуобломанными ногтями коробочку. Она раскрывается. Деньги и кусочек мыла выскальзывают мне на колени.

      Что это?

      Не веря своим глазам, я разворачиваю две пятитысячные купюры, сложенные раз в пять, и долго на них смотрю.

      «Как это понимать? Ты всё ещё любишь меня и заботишься обо мне, мама?» – думаю, глядя немигающим взглядом на десять тысяч, что были спрятаны в коробочке с мылом и две огромные сумки в моих ногах.

      ***

      – Куда ты собрался на ночь глядя? – отец требует ответов, которых у меня нет.

      Мне некуда толком идти, но я обязан покинуть этот дом.

      – Сниму номер в гостинице. – говорю первое, что приходит на ум.

      – Что происходит, Максим?

      Я и сам уже ничего не понимаю.

      Около недели назад я, кажется, и думать забыл о девочке с глазами цвета льда. Все мои мысли занимала Марина Вязеченко – моя девушка, невеста, почти жена. Точнее, наш разрыв.

      Если бы можно было на расставания оставлять отзывы и баллы, я бы поставил нам высшую оценку. Два взрослых человека сели за стол, поговорили и пришли к общему решению.

      С Мариной было легко. Моментами охеренно настолько, что кровь довольно редко приливала к мозгу. Моментами непонятно. Моментами яростно… Но здесь я сам виноват. Не стоило ввязываться в отношения с моделью. Встречи, фотосессии, съёмки, реклама… И вокруг всегда толпы мужчин – от стилиста, до пузатых кошельков, находящих её на каждом пафосном приёме.

      Как говорил отец: «Не по Сеньке шапка».

      То, что изначально привлекало на физиологическом уровне, со временем переросло в нечто большее, и я сам не заметил, как начал ревновать, пытаться оставить её рядом с собой и дома – в моей квартире, где мы прожили полгода. А потом… Предложение. Такое же, как и наши отношения