В сумерках. Книга первая. Любовь Соколова

и поверх всего этого великолепия летят прокламации – Вениамин забрался на церковную ограду, раскидал с двух рук листовки и дал дёру через кладбище. Михаил заметил: через забор за Веником три-четыре тени метнулись.

      Вот это плохо, думает, вот этого не ожидал – засекли. Как там брательник между оградками уходить от них станет? Оградки железные, острые навершия на прутах, худо, если напорется. Сам Михаил спутниц в охапку – и за оцепление, а там на такси по домам развез. Они довольные, никогда такого представления не видали.

      – Только не говорите, кто шашку кинул, за хулиганство статья полагается. Хоть и против церкви, а засудят. Не хотелось бы под суд идти за малую шалость.

      Девушки обещали братьев не сдавать. Спрашивали про Веника, Михаил отшутился: мол, у братишки не вовремя живот скрутило, все веселье просидел в сортире. Смеется, а у самого от тревоги голос перехватывает.

      Обошлось. Вениамин оторвался от погони. Фора у него была, и маршрут выбрал заранее, днем прошел пару раз, запомнил поворотики. Пока петлял между оградок, курточку из болоньи распорол. Жаль куртку. Но ведь того стоило! Хоть какая-то движуха началась.

      Началась – и кончилась. В городе опять тишина – ни шепотка, ни слуха о происшествии.

      На Первое мая решили не кидать листовки, а расклеивать. Напечатали еще. Подписались «Молодая гвардия», с намеком. Кирилл к тому времени вернулся в строй, даже не кашлял уже, вылечился. Клеили до рассвета. Клей закончился – остатки прокламаций рассовали по почтовым ящикам.

      Утром Михаил с женой посадили сына в прогулочную коляску, чин чинарем отправились к месту сбора фабричной колонны. По маршруту ни одной листовки не оказалось на месте. Всё соскоблено. А на каком-то подъезде, видать, не сумели соскрести – так дверь сняли, унесли.

      Веник про дверь услышал – предположил, что отпечатки пальцев найдут.

      – А нас никого у них в базе нет! – заявил Михаил. – Утрутся. Ты только подумай, сколько на входной двери в подъезд разных отпечатков! Они свои мозги сотрут всех проверять.

      И опять никаких последствий не случилось. Эхо событий поглотила глухая Темь. Ни кругов по воде, ни всплеска. А Михаил уже не мог остановиться. Решил дело расширять, наводить мосты с Прибалтикой. Помнил детство. Очень рассчитывал на адекватный и даже горячий отклик прибалтийских товарищей.

      Устанавливать связи поехал Кирилл. У него как раз отпуск подошел. Если бы в какое-то другое место, он бы подумал, а в Прибалтику – самое подходящее. Там, он знал, довольно легко разжиться литературой. Кирилла интересовала Библия.

      Михаил списался со старым знакомым по военному городку. Тот жил в пригороде Риги. Работал на радиозаводе и учился в институте. Не женат, есть жилье, готов принять у себя Кирилла: как говорится, твой друг – мой друг. Встретил на вокзале, привез домой, сводил гостя в кафе, где кофе со взбитыми сливками подают. На следующий день обещал показать Домский собор с органом. Кирилл от радушия и душевного комфорта утратил всякую бдительность. Вечером того же дня изложил принимающей стороне свою политическую