Красные туфельки. Китайская проза XXI века. Сборник

них взгляды, словно дротики. Цзянь Фанпин никогда не видел жену старосты в таком состоянии, и тут понял, что она уже реально замахивается и вспомнил, что они не так далеко от города уехали, – если вдруг кто из знакомых увидит, то нехорошо получится, поэтому, собравшись с духом, подтолкнул Ван Ячжу:

      – Послушай сестру, иди.

      Девушка вскочила, обернула к нему покрасневшее лицо и тихонько прошептала:

      – Прости меня.

      Староста побледнел от злости, а Цзянь Фанпин усмехнулся. Перспективный молодой чиновник, стремительно делающий карьеру, а жена тобой командует, как собачонкой, – злость делу не поможет. Ты уже по уши влип. Жениться на дочке чиновника – все равно что отправиться в дальние края, взвалив на спину железную стремянку, да, она не часто пригождается, но по ней всегда можно залезть наверх, поэтому и выбросить боязно. Староста выкурил одну за другой две сигареты, а потом сказал:

      – Слушай, Цзянь Фанпин, как по-твоему, что они затеяли?

      Цзянь Фанпин горько усмехнулся:

      – Если уж член политбюро ЦК не знает, то где уж мне знать, я же в резерве нахожусь!

      Староста посмотрел на него и со вздохом сказал:

      – На самом деле жена обычно очень… очень покладистая, вот только постоянно утаивает что-то, связанное с младшей сестрой. Как я ни пытал – не говорит.

      Цзянь Фанпин успокоил его:

      – Они птицы высокого полета, где уж нам, простым смертным, понять их.

      Они сочувственно покивали друг другу. Через некоторое время сестры вернулись. Ван Ячжу села и молча растерла в ладони шарики, потом завернула их в салфетку и бросила на пол. Староста осторожно поинтересовался у супруги, мол, дальше поедем или обратно вернемся. Женщина уже успокоилась и кротко ответила с улыбкой:

      – Зачем же возвращаться, ведь еще не доехали!

      До места добрались уже под вечер, Цзянь Фанпин подсуетился и организовал им ночлег, но не стал торопить события, поэтому заказал три номера. Лицо старосты было мрачным, от его хорошего настроения не осталось и следа. Вечером они молча посидели у костра, затем запустили пару хлопушек вчетвером, Ван Ячжу сказала, что устала и пойдет спать, и все разошлись по комнатам. Цзянь Фанпин принял душ и закурил, лежа в кровати. Вина здесь хорошего не подавали, поэтому он заказал первое попавшееся – калифорнийское «Мондави». «Мондави» довольно крепкое вино с высоким содержанием танина, можно захмелеть даже с пары глотков. Он думал о том, что сегодня произошло, мысли перепрыгивали с одного на другое, на сердце стало тяжело, внезапно он потерял интерес ко второму браку, маячившему на горизонте. Сегодняшний день старосты – это его завтра, придется жить бок о бок с дочкой чиновника, у которой постоянно меняется настроение, и что тогда делать? Каким бы конкретным ни был меркантильный интерес, но быть с такой девушкой или отказаться от нее ― в любом случае требуется мужество, чтобы сделать решительный шаг, как говорится, «смельчак отрубает руку, укушенную змеей». Ему уже тридцать восемь. Родители его не видели счастливым, сын вырос, и характер у него сложный,