Самый неподходящий мужчина. Джо Беверли

с ним.

      Стук в дверь возвестил о появлении ливрейного лакея. Горничная Мейзи отдала ему записку, и он ушел. Дело сделано, и скоро, Бог даст, Дамарис будет в руках Родгара.

      Она вскочила на ноги и заходила по комнате.

      – Это выглядит такой дерзостью. Что, если лорд Родгар знает, что я пыталась убежать?

      Он подумал было солгать, но она заслуживала лучшего.

      – Уверен, что знает. Он имеет репутацию всевидящего.

      – О боже!

      – Мисс Дамарис, – подала голос служанка, – вам нужно переодеться для визита к его светлости. – Взгляд горничной красноречиво говорил, что Фитц должен немедленно уйти.

      Она права, но Дамарис была словно натянутая струна. Фитц поступил так, как вел себя с молодым офицером перед боем: стал отвлекать внимание.

      – Что за человек был ваш отец?

      Дамарис бросила на него озадаченный взгляд:

      – Мой отец? Я встречалась с ним ровно три раза за всю жизнь. Он предпочитал жить за границей.

      Фитц намотал это на ус. В досье упоминалось, что последние два десятка лет Маркус Миддлтон жил в основном вне Англии. Но не до такой же степени!

      – Он, похоже, впечатляюще преуспел в заграничной торговле, хотя и умер довольно молодым. Сколько ему было, когда он умер?

      – Пятьдесят два.

      – Как это случилось?

      – На корабле, атакованном пиратами где-то возле Борнео.

      – Вам известно что-нибудь о его коммерческих делах в Азии?

      Она внезапно нахмурилась:

      – А что?

      Он избрал честность.

      – Я отвлекаю вас.

      Ее голубые глаза стали круглыми, но она сказала:

      – Благодарю вас. Что касается дел моего отца, вы должны понять, что вплоть до смерти матери я считала его мечтателем-неудачником.

      – Господи, как такое могло быть?

      – Я знала только то, что сообщала мне мама. Мы жили скромно, и она говорила, что это потому, что отец присылает мало денег. Это была неправда. Он был небрежен в другом, но присылал щедрые суммы. Она без устали твердила, какое он чудовище. Откуда я могла знать, что это не так?

      – Вы узнали правду после его смерти?

      – О нет. Тогда она сказала, что даже то немногое, что он присылал, закончилось, и в течение четырех лет мы строжайше экономили, оставив на всю работу только Мейзи. – Она улыбнулась служанке, которая все еще сердито поглядывала на Фитцроджера. – Думаю, Мейзи осталась исключительно из-за своего доброго отношения ко мне.

      – Конечно, мисс. Одному богу известно, что бы было с вами без меня. Вы не собираетесь переодеваться, мисс Дамарис, прежде чем разговаривать с его светлостью?

      Дамарис оглядела коричневую шерстяную юбку и стеганый жакет.

      – Это не обязательно, – сказал Фитц.

      – Тогда ваши волосы, мисс. Они растрепались.

      Дамарис посмотрелась в зеркало и покраснела. Возможно, вспомнила, где они могли растрепаться – в карете, во время тех поцелуев.

      Она