Самый неподходящий мужчина. Джо Беверли

недель.

      Терпение Фитца лопнуло.

      – Недель до чего?

      – До того, как наемный убийца будет готов на все. Намерение Эша жениться как можно скорее делает ситуацию критической. А его решение уехать отсюда вместе с нашей бабушкой усложняет ее до крайней степени.

      – Путешествие представляет некоторый риск, милорд, но оно может быть проделано за день.

      – Как бы то ни было, в Чейнингсе не будет так безопасно, как здесь.

      – Штат обслуги там крайне мал, это верно.

      – Я пошлю дополнительных верховых с вашей партией, и они могут остаться, чтобы помочь с предстоящей поездкой в Лондон. Я также организую, чтобы несколько подготовленных людей находились поблизости и поступили в ваше распоряжение, если понадобится. Рекомендую по возможности удерживать Эшарта в доме.

      – Нелегко, но я сделаю все, что в моих силах, милорд. Так, значит, после свадьбы Эш будет вне опасности? Тогда почему бы не ускорить свадьбу? Уверен, что его можно убедить.

      Выражение лица маркиза осталось суровым и непреклонным.

      – Со свадьбой сопряжена предельная угроза. Мы должны надеяться, что к тому времени проблема будет решена.

      – Если вы больше не можете дать мне никакой информации, милорд, я вернусь к своим обязанностям.

      – Вы, похоже, чем-то расстроены.

      Нотка юмора оказалась последней каплей.

      – Чертовски трудно сражаться с тенью, милорд. Когда речь идет о жизни и смерти, я предпочитаю твердую почву и полную ясность.

      – Как все мудрые люди. – Родгар поднялся проводить его до двери. – Мне очень жаль, но я связан строжайшим требованием сохранить подробности в тайне. Для вашего же блага, – добавил он. – Знание опасно.

      Это натолкнуло Фитца на размышления. Он-то полагал, что угроза исходит от врагов из разряда обычных: тех, кто завидует успеху Эша у женщин или даже его манере носить сюртук; тех, кто стал жертвой его горячего нрава или считает себя по его милости рогоносцем. Слова Родгара наводили на мысль о государственных делах и тайнах, от чего, полагал Фитц, ему удалось отделаться. Но какое отношение эти дела могут иметь к Эшу? Он принимает гораздо меньшее участие в политической жизни, чем следовало бы.

      – Незнание тоже может быть опасным, – заметил он.

      – Выбирайте из двух зол.

      Фитц помедлил, потом сказал:

      – Я выбираю знание.

      Легкая улыбка маркиза была одобрительной.

      – В таком случае я сожалею, но это запрещено.

      – Кем? – Фитц сознавал, что его тон возмутителен, но ему уже было все равно.

      – Королем.

      Все остановилось. Фитц мог бы поклясться, что позолоченные часы перестали тикать и даже языки пламени в камине замерли.

      Родгар преподнес свои первоначальные распоряжения как идущие от короля, но многое из того, что делается именем короля, не имеет ничего общего с его величеством. Если же король лично заинтересован в этом, тогда он, Фитц, ничего не желает об этом знать. Возможно,