Зооград. Ник Никсон

времени? – он посмотрел на пустую руку, будто там были часы.

      – Половина первого.

      – Наверное, будильник не сработал.

      – Собирайтесь, нам надо ехать.

      – Куда?

      – Убитого опознали. Я связалась с родственниками, они ждут нашего приезда.

      Волжанин взял со стола пустую бутылку газировки, перевернул, разочарованно вздохнул, убедившись, что ничего не осталось.

      – Ладно, дай мне двадцать минут… Или тридцать. Жди в машине.

      – А где она?

      – У дома стоит, конечно.

      – Ее там нет.

      Он нагнулся, чтобы посмотреть в окно. Прищурился.

      – Наверное, у бара осталась. Как же я добрался…? Ладно, жди где хочешь, только не здесь.

      Волжанин заметил стоявшую рамку с фотографией, его полусонное выражение лица изменилось на озлобленное. Подойдя к камину, он резко положил рамку. Зазвенели стеклянные осколки.

      – Вали из моего дома!

      Снаружи дул приятный прохладный ветерок, я закрыла глаза, наслаждаясь тем, как он ворошит шерсть. То, что животные, как и люди получают физическое удовольствие от таких простых вещей, стало однажды для меня большим открытием.

      Волжанин вышел через полчаса. Он был гладко выбрит – на щеке остались порезы, – волосы зачесаны назад, от него несло одеколоном, призванным сбить запах перегара. Всеми силами он пытался выглядеть свежо, но его выдавали припухшие, совершенно потерянные глаза.

      К дому подъехало такси.

      – Едем за машиной? – предположила я.

      – Заберу вечером, у меня там реванш по бильярду. Давай сразу к свидетелю.

      – К родственникам жертвы, – поправила я.

      – Я так и сказал.

      Половину пути Волжанин молчал, уткнувшись в окно. Мне показалось, он спал с открытыми глазами. Сурок таксист вел машину аккуратно, изредка посвистывая через крохотный рот.

      Я закрыла перегородку между водителем и пассажирами и обратилась к Волжанину:

      – Я хотела с вами поговорить.

      Напарник посмотрел на меня с такой мольбой в глазах, словно желая, чтобы я его пристрелила. Мне незнакомо чувство похмелья, но это явно болезненно.

      – Давай попозже, Флотов.

      Я все еще не могла поверить, что передо мной знаменитый сыщик, блестяще раскрывший убийство Грегора Лиховского. На уроках криминалистики мы изучали это дело, я была поражена профессиональной и тонкой работой Волжанина. Если бы мне тогда сказали, что мы будем напарниками, я бы не поверила своему счастью. И вот он сидит передо мной, человек, ум которого я боготворила, а я не чувствую ничего кроме отвращения и жалости. Как вышло, что из блестящего сыщика он превратился в озлобленного алкоголика?

      – Как вы можете так, вы же полицейский сыщик! – не выдержала я. – Сыщик должен подавать другим биовидам пример.

      Он усмехнулся.

      – Поверь, я подавал вчера пример блестящей игры в бильярд. Но последние стопки были лишними, и я продул.

      – Вы