Бессмертный. Николай Слимпер

в общем, я… Меня…

      – Да говори уже! – рявкнул Костун. По сравнению со вчерашним днем, сегодня он явно вернулся в норму.

      – В общем, наша встреча не случайна.

      – Наша встреча? – удивился толстяк.

      – Да не моя с тобой! А моя с Хорсом.

      – В смысле?

      – Ну, в общем, примерно месяц назад со мной связался один неизвестный. Он сказал, что знает, кто я такая…

      – А кто ты такая? – перебил ее я. Девушка замялась и, прочистив горло, ответила:

      – Я… воровка. Именно поэтому я и подобралась к Костуну, чтобы его обчистить.

      – Ах ты… – вскочил толстяк. – Я так и знал! Знал, что ты простая профурсетка!

      Неужели Костун действительно считал, что всех этих девушек, которых, если верить Маре, он меняет каждые три-четыре месяца, привлекает его харизма и внешние достоинства, а не толстый кошелек? Даже у самообмана должна быть разумная граница.

      – Не перебивайте девушку, пожалуйста, – холодно сказал Верон. Костун нехотя сел обратно в кресло, потирая перебинтованную руку. До некоторых слишком долго доходит собственная глупость, и часто такие люди винят в своих напастях что угодно, только не собственное скудоумие.

      – Короче, – продолжила девушка, – тот человек предложил мне работу. Мне нужно было попасть на лайнер«Infortissimo», натолкнуться якобы случайно на человека, чью фотографию мне прислали по почте, и помочь ему кое с чем. Точнее не помочь, а подтолкнуть, чтобы он выполнил работу быстрее, потому что они подозревали, что он может временно забыть о своих делах и развлекаться месяц, а то и больше. – Она укоризненно взглянула на меня, но тут же виновато отвела взгляд.

      – Этот человек – Хорс? – уточнил Верон.

      – Да. Я его сразу узнала, когда увидела сидящим в баре. Черное на белом трудно не заметить.

      – Я приперся на корабль весь в черном, – пояснил я вопросительный взгляд Верона. – Потом переоделся. Подожди, – повернулся я к девушке, – ты же говорила, что Костун сам захотел приехать на лайнер. А что, если бы он не захотел?

      – Да она сама меня и уговорила, – проворчал Костун. – Я хотел в следующем месяце ехать, а она уговорила на раньше.

      – Понятно. Значит, ты не просто поняла, что мы похожи, а знала обо мне с самого начала. Это все объясняет.

      Про фальшивую историю с отцом я не стал ей напоминать, потому что не все в той истории было ложью на сто процентов. Когда придет время, она, возможно, расскажет правду, если сочтет это необходимым.

      – Но я ничего не знала о том, что будет. Мне лишь сказали время, когда нужно прибыть, показали фото человека и сказали, что его нужно подтолкнуть. Клянусь! – выкрикнула Мара. Она раскраснелась пуще прежнего, а из глаз градом катились слезы. Она боялась, что мы начнем ее обвинять во всем произошедшем, это в лучшем случае, а потому добавляла к своему рассказу чересчур драматичности. Нет, она не врала, говоря о том, что не знала, это было очевидно, но все же слегка играла для пущей убедительности. В общем, типичная женская линия поведения.

      – Да врет она все! – снова вскочил Костун; его правдой не проведешь. –