Бессмертный. Николай Слимпер

не выражающим лицом, хотя в глазах читался огонек страха, но ничего не ответил.

      – Что ж, тогда проверим…

      – Постой, – перебила меня Мара.

      – Ну что еще? Будешь читать мне мораль о неправильности пыток пленных?

      – Нет, просто хотела сказать, что я закончила заполнять магазины.

      – И что там? – вмешался Иолай. Он вытащил из медицинской комнаты несколько инструментов и пытался залатать свою протекающую руку. Это у него не особо получалось, так как приборы не были предназначены для роботизированных частей тела.

      – Девять полных магазинов.

      – Не так плохо, как я думал, – кивнул киборг.

      – Ну, молодец, – сказал я, – меня-то чего отвлекаешь? У меня тут важный разговор. – Я снова повернулся к рыжему, который за это время словно забыл и обо мне, и о ноже в моей руке.

      – Так один патрон лишний остался, – пояснила девушка, – в отдельный магазин его бессмысленно запихивать, а выбрасывать жалко. Может, его использовать по назначению, чтобы нож раньше времени не пачкать?

      Я демонстративно призадумался. Мара хоть и была дилетантом, но иногда соображала, хотя такой жесткости я от нее не ожидал. Возможно, она просто не верила, что я и правда начну вот так резать пленника посреди корабля, а просто блефую. Что ж, она плохо меня знает.

      Рыжий сначала как-то дико смотрел то на меня, то на девушку, потом медленно и спокойно сказал:

      – Я действительно не знаю подробностей, но кое-что все же сказать могу, отвечая на твой вопрос.

      Судя по всему, он не только боялся пыток, хоть и плохо это скрывал, но и умирать ему тоже не хотелось. С учетом того, что полчаса назад он собирался взорвать всех вокруг вместе с собой, это было странно. Возможно, он просто хотел покрасоваться перед своими солдатами, даже не сомневаясь в том, что они победят.

      – Это на какой же?

      – Про лайнер. – Он снова нехорошо улыбнулся.

      – Ну? Кто убил всех людей?

      – Ты!

      Даже Верон, до этого молча сидевший за панелью управления, повернулся и нахмурился. Неужели он до сих пор во мне сомневается?

      – Я? Что за чушь? Мы оба прекрасно знаем, что это не так.

      – Мы-то знаем, а общественность нет. У нее совершенно иные представления о случившемся на корабле.

      – Камеры… – догадался я. – Так и знал.

      – А что с камерами? – не поняла девушка. – Камеры же записали, что ты предупреждал всех о бомбе и сам спасался.

      – Да, а еще они записали, как я раскидал телохранителей Костуна и его самого, вырубил в толпе охранника и убил полицейского.

      – Полицейского? – удивилась девушка. – Ты же говорил, что он сам тебя отпустил.

      – Я много чего говорил… – отмахнулся я от нее. Интересно, как бы они все отреагировали, если бы я с самого начала рассказал правду? Тот молодой полицейский точно бы кинулся на меня, за что серьезно поплатился бы. В глазах остальных я тоже выглядел бы злодеем, хотя, если учитывать его поведение, вряд ли меня так уж сильно стали презирать.

      – Подожди,