Дерево, или По ту сторону Зла и Добра. Александр Борисович Шушеньков

их у него было?) и стал разливать. Шура с тоской смотрел, как прозрачная жидкость льется в стакан. Он был слаб, как новорожденный головастик, и мечтал только об одном – сесть. Конечно, еще лучше было бы лечь.

      – А ты выпей, и расслабься! – посочувствовал Полстакана. – Полстакана достаточно.

      Шура знал об этом. Он знал также, что если пропустить грамм сто – сто пятьдесят, то непременно пОльгачает. Но он также знал теперь и то, что этим дело не ограничится, и последуют новые сто – сто пятьдесят, а за ними – еще, и еще…

      – Может, не надо? – превозмогая слабость, спросил Шура. – Нам же еще торговать.

      – А, кто спорит? Ща такую торговлю устроим – небо рухнет!

      Полстакана был в великолепном расположении духа.

      Все шло, как надо.

      Они добрались до пункта назначения, и впереди уже виднелись кучи долларов.

      А это, в свою очередь, обещало выполнением его заветной, с советского еще периода, мечты – сходить в публичный дом. Стыдно признаться, но даже Полстакана еще ни разу не бывал в подобном заведении.

      – Пей! – ободрил он бледного Шуру. – За удачную торговлю!

      Тот перестал упрямиться: за удачную торговлю, безусловно, следовало. Рядом Лука с Пикояном занимались тем же.

      Рынок оживал.

      Вдоль разложенного советского изобилия прохаживались черноволосые жители родины «Икарусов». Они вдумчиво изучали ассортимент, и охотно его приобретали. Серпы Полстакана шли «на-ура!». Из товаров Шуры лучше всего продавались автомобильные насосы. Замотанный велосипедными камерами, торговал Букашенко. Андрей Пикоян уже забыл про старые синяки под глазами и новый – на черепе, и был совершенно счастлив, поскольку принял двести грамм «Ройяла». Из его рта негромко лилось:

      – Я встретил ва-а-а-ас, и все-е-е былое-е-е-е…

      Вернулся коренастый «старшой»:

      – Ну, что, гоните десятку!

      – Погоди, погоди, – загудел ему в ухо Полстакана. – Еще мало продали. Давай, лучше с нами по сто грамм?

      – Да, я на работе.

      – А мы что, на отдыхе?

      Коренастый воровато оглянулся через плечо.

      – Да, никто не узнает! – поддержал неожиданно для себя Шура.

      Слабость прошла, и он чувствовал, как в организме оживает потухший было энтузиазм.

      Полстакана протянул рэкетиру стакан ройяла. Тот зажмурил глаза, перекрестился и выпил. Тут же ему дали запить (уже не лимонад, нет – лимонад кончился!) тухлой воды из пятилитровой полиэтиленовой канистры.

      – Через час приду! – пообещал рэкетир и удалился.

      Торговля продолжалась.

      К полудню серпы Полстакана были распроданы, а сам он, с пачкой долларов, торчавших из заднего кармана обвисших джинсов, был уже, что называется «хорош». Он раскачивался, похлопывал Пикояна по плечам, подмигивал и жарко нашептывал так, что слышала половина рынка:

      – Вечером пойдем в публичный дом, понял?

      – Понял. Хорошо-о-о!!!.

      Снова пришел коренастый. За время отсутствия в его фигуре произошли изменения.