Дерево, или По ту сторону Зла и Добра. Александр Борисович Шушеньков

под деревом гомпозитор Лука с железной кружкой в дрожащей руке.

      Приятели заговорили об общем знакомом – Валерии Юрьевиче Бедотове.

      – Вибратор несет чепуху, – пробормотал Лука. – Может, он свихнулся? Про Курск рассказывает. «Она» говорит, утонула. Курск – «она»?

      – Дурак, – прокомментировал Полстакана. – Он на сексе помешался. Как и Андроид. Для него везде – «она». Только о бабах и думает. Меня, говорит, в пять лет сестры с собой спать укладывали. В «больницу» играли. И, значит, интересовались друг другом. Понятно?

      – Еще бы! – поддержал Шура. – Мне он тоже рассказывал.

      – Они все на сексе помешались, – презрительно вставил Лука. – У меня батя, тоже, чуть деньги завелись, покупает шампанское и едет к своей Маньке-танцовщице. Ей скоро сорок пять будет. Подарки ей покупает. А я вынужден супчик без мяса есть.

      – А чего сам никуда не устраиваешься?

      – Куда? Я же концертмейстер. Что же мне, в дворники идти? Руки-то, они не казенные, и пальцы музыкальные не из жопы растут! А мне еще симфонию надо успеть написать перед смертью.

      – Вибратор еще сказал, что в Видяево подъезды обшарпанные, – подключился к разговору Шура.

      – Какое «Видяево»?

      – А он и сам не знает. Говорит: надписи в мозгу загораются. Про десятидолларовых проституток.

      К ним подошел покачивающийся гном Рагозин, содравший наконец серпом крышку с бутылки.

      – Слыхали? – спросил защитник прав трудящихся. – Буш в нас деньги вкладывать собирается. Куриные ноги присылать. Говорит, что дерьмократы в Кремле способны гарантировать американцам безопасность надежнее, чем их ракеты. Что скажете?

      – Лучше дружить, чем воевать, – меланхолично ответил Шура.

      – Вот именно, – поддержал Полстакана. – Они нам тушенку по «ленд-лизу» поставляли, так мы ее в армии в восьмидесятом году еще ели. Отличная тушенка, на банке дата – сорок четвертый год!

      Рагозин поморщился. Он не ожидал такой поддержки классового врага, и попытался переменить тему:

      – Ельцина скоро скинут. Съезд смотрели?

      – Смотрели, – зевнул Шура. – Ну, и что? Всем плохо. Но это ж понимать надо: новая власть рождается. А вы хотите, чтобы без мук?

      – Да я одного хочу, – огрызнулся гном и взмахнул серпом, – чтобы зарплату вовремя выдавали. Чтобы пушки наши покупали! Вот, видите – орудие трудового крестьянства. На гербе нашем – серп и молот. А я вынужден ими, можно сказать, вразнос торговать. Это я-то, сын генерала КГБ? А?! Мне тридцать лет, я окончил журфак МГИМО, назначен председателем профкома огромного завода. Пушки делаем для армии. А должен ездить и торговать серпами. А раньше, пожалуйста: езжай на Золотые Пески и загорай! Никаких серпов не надо было в чемодане таскать. Купил себе «Бычьей крови», и загорай на пляже! В Варну можно было съездить, в Сопот. Я, может быть, космодромом хочу командовать, а меня «роботом Федором» зовут. Профсоюзы – школа коммунизма!

      – Некоторые в Сопот ездили, а другие у станка горбатились! – ухмыльнулся Полстакана. – Вот теперь и посиди в нашей шкуре.

      Гном хотел сказать что-то нехорошее,