Письма из Лондона. Дженнифер Робсон

вдруг поймала себя на том, что беззастенчиво таращится на него.

      – Вы хорошо выглядите, – сказала она, все еще чувствуя тепло его губ. – Сколько времени прошло с нашей встречи.

      – Да. Прошу прощения. Меня с лета в городе не было.

      Она с удовольствием вспоминала их совместный ужин и была немного разочарована, когда он после этого пропал. Забавно, как она не позволяла себе задумываться о его исчезновении до самого этого момента, когда снова увидела его здесь, на площади, в солнечный день.

      Глупо было, что такая мелочь беспокоила ее. Она никогда не принадлежала к той категории девиц, кто будет дуться из-за всякой ерунды как мышь на крупу, когда и без того есть чем заняться. Жизнь полна гораздо более важных событий, чем ужины с красивым британским капитаном.

      – Рад, что ты сумел вырваться, – сказал Кач. – Работы – передохнуть некогда?

      – Не так чтобы уж совсем некогда, – любезно ответил он. – Я теперь работаю в Межведомственном исследовательском бюро, – объяснил он Руби. – И никто вроде бы не возражал, когда я сказал, что сегодня устрою себе долгую передышку на ленч. Это говорит, что я занимаю важное место в круговороте вещей в природе.

      Они подошли к дверям, и возникла небольшая неловкость, когда она попыталась заплатить за свой билет и программку, но ее попытка не была оценена по достоинству Качем, который заплатил за всех четверых.

      – Это меньшее, что я могу сделать, – сказал он, – поскольку шантажом заставил вас прийти сюда.

      – По крайней мере, ленчем я вас могу угостить? – спросила Руби.

      – Не можете, – отрезал он, правда, смягчив свои слова улыбкой.

      Столовую, в которой работали одни волонтеры, организовали в пустой верхней галерее на самом верху. Там стояли длинные столы, заставленные подносами с готовыми сандвичами и кусочками кекса, а в другом конце громоздились полные чайники и кофейники.

      – Сливочный сыр с финиками, ветчина с чатни, сыр с чатни, сосиска в тесте, – отбарабанила волонтерша, вышедшая им навстречу.

      – Ветчина с чатни, – заказала Руби и получила сандвич, который выглядел, как и обещала Мэри, гораздо более аппетитно, чем те, что они ели на работе.

      – «Вокзальные пирожные» – дальше, чай и кофе тоже. Кассир в конце. Следующий, пожалуйста.

      «Вокзальное пирожное» при близком рассмотрении оказалось бисквитом, в который воткнули кусочки сухофруктов.

      – Сушеная слива, милая, – сказала волонтерша, подававшая ломтики. – Сейчас вишню в сахаре днем с огнем не найти. Чай или кофе?

      – Нет, спасибо. Меня устроит и одно пирожное.

      Руби научилась с подозрением относиться к тому, что в Лондоне называли «кофе», поскольку «кофе» неизменно оказывался горячей водой, в которой были разведены несколько капель кофейного экстракта с запахом меди.

      – Всем есть, – скомандовал Кач. – До начала концерта пятнадцать минут, а стоять мне бы не хотелось.

      Проглотив сандвичи и пирожные, они влились в поток, направлявшийся в подвал с большим залом,