Эфир. Ирина Иваненко

ладонями от дома, снял наконец пальто, обувь и шляпу и, оставшись в светлых тонких брюках и широкой простой рубахе без ворота, ведя ладонью по стенам, стал обходить дом.

      Он чувствовал ее. Знал, что она чувствует его.

      Неторопливые шаги, шероховатая поверхность камней. Шаг, ещё шаг. Из-за угла дома показалось море и обрыв.

      На самом краю спиной к нему стояла девушка.

      Голубые развевающиеся одежды трепетали на ветру и очерчивали изгибы ее тонкого тела. Белые, как снег, волосы были собраны в высокий тугой узел на затылке. Широкий ворот наполовину скрывал тонкую смуглую шею, украшенную завитками выбившихся из узла волос. Ладони с длинными тонкими пальцами были обращены навстречу ветру. Она стояла с опущенными ресницами, прислушиваясь к ударам воды в гротах и неторопливым шагам старика.

      – Ави, – позвал он.

      Она вздрогнула, засмеялась нежным голосом и обернулась. В эту секунду в ней хохотало всё: начиная от синих глаз, заканчивая маленьким, задорным и вздрагивающим, как у сказочного мышонка, носиком. На правой скуле виднелось несколько тонких черных линий. Они сплетались в причудливый узор и уходили к маленькому слегка оттопыренному ушку.

      Старик почувствовал, как в груди провернулся большой сгусток воздуха, и засмеялся ей в ответ.

      – Узоры, – произнес он, проводя пальцами вдоль своей скулы, – тебе очень хорошо.

      Она протянула к нему в приветствии открытую ладонь. Старик протянул руку в ответ. За тысячи лет они так и не коснулись друг друга ни разу. Не коснулись и в этот раз.

      – Я ждала тебя. Проявление длится уже несколько месяцев. Я думала, ты придёшь раньше.

      – Я знаю. Я не мог принять решение. В прошлый раз все закончилось ничем.

      Она снова сморщила счастливый носик:

      – Может, оно еще не закончилось?

      – Закончилось. Это другое…

      – Ты босиком, – не дожидаясь окончания его фразы, перебила девушка, слегка округляя глаза, как дети, которые видят отрывающиеся от земли воздушные шары, – ты теперь ходишь так?

      – Нет. Обувь за домом, – старик широко махнул рукой в сторону.

      – Босой старик… разувшийся за домом… – говорила она, заговорщицки кивая головой и морща веселый носик, словно сообщала ему безумную и одновременно таинственную историю, – нам есть над чем работать.

      Старик усмехнулся.

      – Пойдем в дом? А потом, если захочешь, спустимся в гроты.

      – Да.

      Авиламита, не отрывая взгляда, прошла мимо, протянув в его сторону пальцы и отвернувшись только у самой двери, вошла в дом. Старик, приложив руку к солнечному сплетению, медленно вдохнул и пошел следом.

      Весь первый этаж дома занимала одна просторная комната, посреди которой стоял круглый каменный стол и две такие же каменные скамьи. Над столом, переливаясь, как масляные капли, парили три искристо-золотые сферы. Они меняли свою форму, то поднимаясь на несколько метров вверх, то опускаясь почти к самой