Чёрный принц. Марк Крафт

висел Фарс. Улыбка на его лице соединяла уши, а блеск в глазах, казалось, затмевал солнечные блики, отражавшиеся в падающей воде. Он слегка раскачивался из стороны в сторону, сильно вытягивая правую ногу куда-то в бок.

      Парс набрался смелости, подал шею ещё чуть вперёд и заглянул дальше, за голову брата. Маленькие пучки мха окаймляли тонкую струйку ручья нёсшего свои воды от подножия почти отвесной стены к далёкому горизонту на юг. Картина была столь же грандиозна сколь и страшна, ведь спустя мгновение Парс осознал, что мох это лес, а ручей это река. Река, с одного берега которой, здесь наверху, было трудно отличить на противоположной стороне собаку от человека. Так близко к краю предела Парс ещё не подходил никогда.

      – Спускайся сюда братишка, – сквозь смех, перекрикивая шум падающей воды, позвал Фарс. – Или ты испугался?

      Как только он это крикнул, его руки, страстно сжимавшие скользкий камень, разжались, а ноги маятником мелькавшие из-за валуна исчезли из виду. Худощавая фигурка Фарса мелькнула, падая вниз, и исчезла в пелене мириады белоснежных брызг.

      – Не может быть! – В страхе выкрикнул Парс, и инстинктивно подался вперёд, пытаясь рассмотреть, куда делся старший брат. В тот же момент его опорная нога соскользнула с края обрыва.

      Падая, Парс всем телом развернулся назад в попытке грудью шмякнуться о твёрдую землю и оставить хоть что-то от себя наверху, пока всё остальное бесконтрольно падало в пропасть. И его отчаянная попытка обязательно бы увенчалась успехом, если бы земля у обрыва была действительно твёрдой. Но пропитанная влагой почва скорее напоминала кисель, а редкие клочки зелени удивительным образом проросшие на столь скудной основе имели длину короче человеческого пальца.

      Всё тело Парса резко потянули вниз его собственные ноги. Он бешено старался вгрызаться скрюченными пальцами в грунт, чувствуя холод земли ладонями, но лишь оставлял два глубоких, сразу затягивающихся земляной жижей, следа на киселе.

      Ещё мгновение и его тело уже по живот висело над пропастью. В отчаянной попытке уцепиться за жизнь он судорожно перебирал руками, выдирая клочья мелкой травы и разбрасывая грязные брызги во все стороны. Он уткнулся лицом в землю, и в его обезумевшей от страха смерти голове мелькнула мысль открыть рот и кусать землю зубами. Но в тот самый миг отчаянной борьбы за жизнь, проигранной ещё тогда когда нога соскользнула с края пропасти, он услышал её голос.

      – Держи мою руку, – соловьёв пропела девица, где-то над самым ухом. – Скорей, хватайся!

      Парс вынул голову из грязи, и всё его тело стремительно поползло по скользкой земле. Он почувствовал грудью ту тонкую острую нить, что отделяла его жизнь от смерти. Возможно, это был гранитный камешек, что врос в землю на краю пропасти, но в тот момент боль казалась ему не физической, а душевной.

      Укол отчаяния и страха пронзил его нутро и успел подступить к горлу плотным комком паники. Но всё изменилось, когда ярко освещённый пробившимся сквозь облака лучиком солнечного света