За свой счет. Светлана Гершанова

было двое. Саша хмурился от количества книг, Олег ругался. Отличные были ребята, ни разу не забыли заехать и забрать нас, хоть в шесть часов вечера, хоть в семь.

      Во время школьных каникул я договорилась продавать книги на ёлках в Доме композиторов, три сеанса в день.

      По вечерам я звонила Толе. Он опять был в отъезде. А у Рэны в голосе появился металл:

      – У меня нет телефонов художников. Это настоящие художники, они и мою книгу оформляют. Двенадцать картинок. А сейчас я сама рисую заголовки, чтобы они могли заниматься вашими обложками. Представляете? Они мне сами звонят. Мы им платим по пятьдесят долларов за обложку, это очень высокая цена, такие деньги платят только профессионалам. Моя приятельница говорит – зачем вы такие деньги платите? Любят люди чужие деньги считать! Как только позвонят художники, я им дам ваш телефон.

      – Да, пожалуйста! Я просто в отчаянии, сегодня уже четвёртое число…

      – Вы волнуетесь совершенно напрасно. Книги в наборе, обложки скоро будут готовы, книги ведь печатаются очень быстро, это подготовка сложная.

      Художник позвонил шестого вечером. Да, у него всё готово. Да, он привезёт мне свою работу на ёлку.

      Я не спала всю ночь. Он работал по Колиному эскизу, но даже Коле эскиз повторить было бы очень трудно…

      Художник почти повторил его, только взгляд стал другим. И не прочёл он повесть.

      – Зачем? Рэна мне всё рассказала, вы сами говорите, что времени нет.

      Но учёл все мои замечания, поднял потолок у будки, убрал чёрные громоздкие здания со второго плана – их бы там и не было, если бы он прочёл повесть…

      Пытался смягчить взгляд у девушки, но не получилось. Я подписала обложки, было уже восьмое число.

      – Толя ни за что не хотел, чтобы я с вами познакомился. Рисуй, говорит, как хочешь, она всё проглотит. А покажешь – замучает, будет просить переделывать, звонить днём и ночью. А я сказал – как можно? Я профессионал, всё должно быть согласовано с автором.

      – Толя так сказал? А мне обещал каждый шаг согласовывать…

      – Простите, Светлана, а как насчёт денег, вы будете платить?

      – Да я ему всё оплатила по договорам, почти шесть миллионов. Я ещё не знаю, как с долгами расплачусь.

      – Вы меня простите, Светлана, но я не отдам ему работу, пока не расплатится. Вы говорите, что заплатили ему такие громадные деньги? Значит, сейчас они у него есть.

      Толя ответил мне по телефону усталым голосом, в разрядку, как говорят с капризными и непонятливыми детьми:

      – Всё им будет оплачено. Касса в офисе работает только в определённые дни.

      – В какие?

      – Числа пятнадцатого…

      – Но пятнадцатого уже будет поздно! И что, до сих пор нет корректур? У меня билеты на первое февраля! А тридцатого вечер в Центральном доме литераторов, презентация. Я должна первую презентацию сделать дома, а не в Израиле! И потом, у вас обе книги в производстве? Мне нужны обе книги!

      – Светлана, вы отдали мне рукопись? Ну и всё, остальное вас не касается. Заплачу я этим художникам!