Ребенок от лучшего друга. Ксения Богда

подобного.

      Со стоном опускаюсь в ванну и ныряю с головой под воду. Становится легче. По крайней мере, в голове уже не гудит и не шумит. И даже можно связно мыслить. Выныриваю, когда легкие начинают гореть от невозможности вдохнуть.

      Чего я ждала, когда мы проснулись вместе?

      Признаний в любви? Прыскаю от смеха. Глупо!

      Мы с Максом слишком долго вместе, чтобы вот так портить дружбу постелью.

      Его томных вздохов? Еще больший бред. Макс слишком…

      Прикладываю палец к подбородку, пытаясь подобрать правильное определение.

      Слишком твердолоб? Непрошибаем? Равнодушен? Все вместе, скорее.

      Сколько баб за ним таскается, а он их отшивает как нефиг делать. И ведь поток не иссякает. Сейчас, правда, с какой-то общается. Для него уже долго.

      Мымры эти его постоянно в меня своими злыми взглядами стреляют, стоит нам вместе оказаться.

      Что в старших классах, что в универе. И ведь девчонки удивлялись, что во мне нашел студент выпускного курса. Тогда они еще понятия не имели, что мы с Максом познакомились намного раньше универа.

      Намного раньше. Когда к нам переехали новые соседи. Мне было…боже, кажется, восемь?

      Меня задирал какой-то пацан, а Макс как рыцарь спас.

      Снова ухожу под воду. В груди болезненно сжимается при мысли, что после сегодняшнего пробуждения мы все это потеряли.

      Сквозь толщу воды слышу стук в дверь.

      – Лель, готово все, выходи давай.

      Натягиваю свою широченную футболку с логотипом любимой группы и плетусь на кухню.

      Сзади меня сжимают, а у меня глаза из орбит лезут.

      – Попалась, малявка.

      Открываю рот, чтобы послать его матерно, но вовремя захлопываю, вспоминаю, что мы не одни, и выдаю в сторону коридора:

      – Мама, ты в курсе, что предательство – это тяжкое преступление?

      – Да ладно тебе, Лель, – Макс зарывается в мою влажную шевелюру. – Ну ты че как маленькая?

      – Отвали, бабник чертов, – шиплю я и предпринимаю попытку вырваться.

      Ну куда там, когда тебя сжимает такой боров, который может тебя раздавить словно букашку.

      – Да что ты так всполошилась, как будто первый раз просыпаешься с голым парнем? – шипит он мне на ухо.

      Дергаю локтем и по громкому оханью, а потом и свободе понимаю, что попала куда надо.

      Отскакиваю от корчащегося в муках идиота. Хватаю с плиты сковороду и выставляю руку вперед, словно оружие.

      Брови Макса взлетают вверх. Он переводит взгляд с меня на сковороду и обратно.

      – Оружие на плиту, вы окружены, – ржет еще.

      – Придурок, – рычу я и замахиваюсь.

      Макс вскидывает руки вверх.

      – Да что не так-то, Лель? Ну что ты так взъелась?

      – Знаешь, даже если мы допустим, что это и было не в первый раз, это не дает тебе повод вести себя как придурок, – шиплю я в ответ.

      – Даже если…– в этот момент в голове этого недоумка явно происходит бурная мозговая деятельность. – Лель, ну прости, – скулит гад и складывает ручки в просительном жесте.

      И глазки так виновато